Человек, о котором говорил Нострадамус

«Поделом хаму!» – решительно успокоил я себя. Вот этот-то случай и заложил фундамент будущих отношений между нами. Что ж, не у каждого хватит душевных сил просто простить, тем более виноватым я себя не считаю. Я защитил силой свой престиж старшего. Я ведь не знал, что мой брат растет хамом – это станет известно позже.

После этого в доме настала невыносимая обстановка для меня. Отец издевательски стал называть меня паханом. Я замкнулся. Когда я вспоминаю все это, то думаю, что правы те психологи, которые считают, что корни всех неурядиц надо искать в семье. Объясню свою точку зрения на этот вопрос. Читатель, вероятно, не забыл, что я неплохой астролог. Так вот, знаки китайского гороскопа в моей семье таковы: отец – крыса, мать и брат – драконы, я же – собака. Собака и дракон являются противоположными знаками и потому враждебны. Крыса и дракон принадлежат стихии Земля, а собака – Воде.

Так что мое душевное одиночество и отсутствие контакта в семье я объясняю этой противоположностью. С течением лет я в этом только убедился. Все они трое всегда были друзьями, я же всегда вызывал раздор и скандалы. Увы, родителей не выбирают.

Так в тяжелой моральной обстановке я стал готовиться к эмиграции, надеясь, что вызов на постоянное жительство получу быстро. Ведь я был совершеннолетним, и мои документы обрабатывались отдельно и только на меня одного. Документы же на отца, мать и брата обрабатывались вместе. А работать для забугорного благополучия было над чем. Как говорили мне двоюродные сестры, мне прежде всего была нужна трудовая книжка и водительское удостоверение. Многие эмигранты в ФРГ из России просто делают эти трудовые используя свои связи, мне же надеяться было не на кого. Пришлось идти работать. Так как специальности у меня не было, я пошел на завод простым рабочим.

Этот завод – Кузнецкий металлургический комбинат – был гордостью нашего города. Построенный в 1932 году, он был воспет в стихах самим трибуном революции – Владимиром Маяковским. На дворе стоял 1992-й год, и рабочие руки требовались везде.

Я пришел в отдел кадров КМК имени В. И. Ленина, поговорил с представителем, и меня взяли посадчиком металла прокатного стана «450». Моя работа заключалась в том, что я должен был с помощью крана подавать в печь железные бруски. Никакой квалификации при этом не требовалось. Меня это устраивало.

Перед началом трудовой деятельности я прошел медицинскую комиссию. Все было в норме, кроме высокого давления. Но препятствием трудовым страницам моей биографии этот факт не стал. У завода, кроме всего прочего, был прекрасный стоматологический кабинет, оборудованный по западным стандартам. Там я смог наконец-то частично подлечить свои зубы.

Первого февраля 92-го года я вышел в свою первую трудовую смену. Она протекла ненапряжно для меня. На складе мне выдали робу сталевара – суконная куртка и брюки, а также ботинки с железным носком. Мастер объяснил мне, что и как делать. Так я стал рабочим славного завода. Работали мы вдвоем на две печи – у каждого своя. Работали по полчаса и столько же отдыхали. В это время на смену нам выходила другая пара посадчиков. Краном мы отгружали бруски на специальных настилах на железном полу выравнивали их и поочередно загружали по порции железа то в одну, то в другую печь. На обед нам отводился час. Ели в цеховой столовой, расплачивались талонами.

Все было нормально, но очень не нравились мне ночные смены. Хоть я и высыпался дома перед выходом на работу, все равно уже под утро, где-то в четыре – пять часов, ужасно хотелось спать, я буквально клевал носом.

На работу я ходил в суконной сталеварской куртке, и хоть рабочие посмеивались надо мной из-за этого, тем не менее я был горд показать всем, что я металлург. Коллеги по цеху дали мне прозвище «студент». Меня это не обижало, хоть и было прозвище избито-киношным.

В этот же отрезок времени я записался в автошколу на водительские курсы. Кроме того, каждый вечер после работы я занимался немецким языком по самоучителю – готовился к общению с немецкими «сверхчеловеками». Тяжело мне было физически, к таким нагрузкам я не привык. Читатель, не подумай, что я нытик. Все дело в том, что отдыхали мы мало. Ведь прокатный цех – это непрерывное производство, поэтому мы три дня работали и только один день отдыхали, и так по кругу. Три дня днем – отдых, три дня с 16.00 до 24.00 – отдых, три дня в ночь – отдых.

В марте я пошел на недельные курсы для подкрановых рабочих. Этот отдых от завода меня очень обрадовал. В конце курсов я сдал устный экзамен и получил корочки стропальщика.