Человек. Образ и сущность 2016. Гуманитарные аспекты. Информационный универсум и самосознание современного человека

Это – принципиальное и намеренное введение некоей абсолютной точки отсчета, необходимой для построения и оценки системы, которая не хочет оказаться ложной или мнимой. Если же, как говорил Н.А. Бердяев (Бердяев, 1989, с. 169), человек сам себя признает венцом творения и образцом для подражания, он неизбежно будет в известном смысле деградировать, утратив существующую истинную меру. Как говорит в «Воле к власти» Ф. Ницше (Ницше, 2005, с. 131), нравственное сознание маленьких (как бы мы добавили сегодня – массовых) людей, взятое за меру всех вещей, есть самое отвратительное вырождение. Например, человеко-бог Ницше в принципе не оппозиционен подобной перспективе, просто, в отсутствие вертикали, они находятся на разных полюсах, но – одной и той же горизонтали. Истинная же линия другая. Это предлагаемая В.С. Соловьевым (Соловьев, 1989, с. 273) линия гипотетического Богочеловечества как человечества, достигшего высшей точки своего развития, воплотив идею цельного человека в полноте своего исторического осуществления. В.С. Соловьев преодолевает существующий ограниченный духовно-этический антропоцентризм человека без Бога во имя синархии, синергийной иерархии, объединяющей человека и Бога на общей основе подлинной духовности и полноты творческого осуществления; при этом развитие мира на чисто человеческом основании даст, по его мнению, в результате человекобога (ницшеанского типа), но не Богочеловека, а это, по мнению Соловьева, разные типы бытия. При этом универсальность такого сверхчеловека вполне осуществима лишь при единстве духовно-религиозных взглядов людей, что весьма проблематично ввиду существования и разных религиозных систем, и разных представлений – в разных культурах – о «наборе» необходимых для этого идеальных качеств. Кроме того, при этом неявно подразумевается возможность достижения окончательного (пусть и вполне идеального) состояния. А что дальше? К сожалению, известно, что вечная (застоявшаяся) гармония чревата болотом.

Кроме того, нет ясности относительно того содержания, которое подразумевается сторонниками воссоздания гармонии в определениях «безусловная», «восстановленная» гармония. Может ли гармония остаться прежней гармонией, если и мир, и человек изменились, и современного человека, при всем уважении к культуре древней Греции, невозможно представить «в контексте» известных из истории реалий; и как мир не возвращается к пройденным фазам своего развития, так и современный человек не встанет на котурны в искусственно воссозданной гармонии античной системы отношений с миром. Изменившийся мир и человек, ставший во многом совершенно другой личностью, в особенности после того как Р. Декарт известным образом отделил его от остального мира, в определенном смысле закрепив это отделение особой свободой человека-субъекта по отношению к миру-объекту, в свое время потребовали оформления соответствующих реальной действительности отношений. Современный человек творчески осваивает свое мобильно изменяющееся положение в мире и возможности своего человеческого проявления в нем. Сам же феномен сверхчеловека не есть принадлежность исключительно исторического будущего. Кроме того, отмечает, например, П.Д. Успенский (Успенский, 1993, с. 135–137), сама по себе природа отнюдь не гарантирует сверхчеловека; так, человек не может быть произведен в сверхчеловеки за выслугу лет или за пережитые страдания… И в целом идея эта не совсем ясна, не совсем понятна, и потому часто ее искажают и превратно толкуют. Этим объясняется неприятие данной идеи – от простого непонимания вплоть до весьма сурового ее осуждения (Федоров, 2003) или даже умышленного искажения.