Человек Огня

— Вы убедили меня, сеньорита, что я могу более не волноваться из-за вашей молодости. Ваш ядовитый язык прекрасно защитит вас, если кому-нибудь из мужчин вздумается дать вам совет или помочь, а коли вы и впрямь, как утверждаете, опытная путешественница, то мне нет нужды заботиться а вашем благополучии. Обещаю, — мрачно выплюнул он, — отныне в моих словах не будет ни намека на лесть. И впредь вам не представится случая назвать меня… очаровательным. — С этим зловещим посулом сеньор Вегас отступил и мгновенно растворился в кромешной тьме тропической ночи.

Позже, когда Тина свернулась клубочком в своей палатке, завешенной белой противомоскитной сеткой, чей призрак преследовал ее в ночных кошмарах, голоса джунглей вовсе не приводили ее в содрогание. Внезапный резкий вскрик испуганной птицы, громкий треск сухой ветки под неосторожной ногой, шуршание кустов и опавшей листвы — все эти звуки должны были бы вызывать трепет, но все мысли девушки занимал Рамон Вегас. Сочетание исходящего от него потока силы и энергии с неожиданной мягкостью волновало ее, а прикосновение пробудило чувства, о существовании которых Тина раньше и не подозревала. Но эти чувства придется тщательно скрывать, чтобы не дать повода для насмешек ни ему, ни Инес Гарсии, ведь оба наверняка от души повеселились бы, узнав о ее слабости. От одной мысли об этом сердце больно сжалось. Нет, между ней и сеньором должна сохраняться дистанция, иначе ее гордость будет безжалостно растоптана.

Рассвет застал участников экспедиции готовыми и жаждущими продолжать путешествие. Тину не пришлось уговаривать выбраться из неуютной палатки: после всех мук, доставленных ночными раздумьями, заняться тяжелой работой ей было только в радость и принесло долгожданное облегчение. Тину обуяла такая жажда деятельности, что когда ее спутники проснулись, их приветствовал бодрящий аромат свежесваренного кофе и менее аппетитный, но столь же крепкий запах горячей овсянки.

Тина зарделась от удовольствия, слыша лестные замечания в свой адрес от успевших проголодаться за ночь мужчин, хотя они, с самого начала уязвленные холодностью и отчуждением девушки, вряд ли когда-нибудь пожелают принять ее в свою теплую компанию.

Тине страстно хотелось влиться в команду, стать одним из ее полноправных членов, но добродушные веселые ответы на замечания, вертевшиеся на языке, так и остались невысказанными — девушка ведь помнила, какую роль ей надлежало играть. «Мисс Айсберг». Из нескольких отпущенных в ее адрес шпилек Тина узнала, что именно так окрестили ее мужчины, и это прозвище ранило больнее, чем хотелось бы. С самого начала девушка сказала себе, что ее будут окружать посторонние люди и после экспедиции они никогда больше не встретятся, но все получилось не так. Тина чувствовала себя потерянной, никому не нужной и очень одинокой, хоть и знала, что сама виновата: не следовало настраивать против себя всех этих людей, предлагавших ей искреннюю дружбу. Но девушка так и продолжала кормить их завтраком, не говоря ни слова, пока легкомысленные шутки мужчин не поблекли и не утонули в ранившем ей душу молчании.

Вскоре после завтрака на месте стоянки не осталось ни следа от пребывания группы, а весь нехитрый скарб вновь перекочевал на катер. Люк захлопнулся, и люди оказались в мрачной тишине душного склепа, но через несколько секунд, когда Джозеф Роджерс сел за пульт управления, тишину эту взорвал дружный шум моторов. Тина вцепилась в свое кресло, всем телом чувствуя мощную вибрацию, сотрясавшую весь корпус судна. Это было ощущением некоей новой и неведомой силы, какого-то огромного невиданного существа, и каждое движение его пока было пробой, любой маневр нес в себе неизвестность… Она смогла расслабиться и с облегчением вздохнуть, лишь когда катер с уже знакомым и привычным, ровным гудением легко заскользил по реке.

На Тину обрушилась усталость — сказывались бессонная ночь и нервное напряжение, не оставлявшее ее весь день. Откинув голову на спинку кресла, она смотрела, как бескрайние джунгли превращаются за окном катера в смутное, бесформенное зеленое пятно.