Человек-огонь

Мечты Анны о скорой встрече с мужем были прерваны показавшимися всадниками. Они ехали к Зеленому хутору по-над берегом реки. Казаки заметили Анну, пришпорили коней.

— В атаку, Васька! В атаку! — приподнявшись, на колени, взяв вожжи в обе руки, крикнула Анна.

Конь рванул и понес. Ветер свистел в ушах, комья снега из-под копыт били в лицо.

Враги стремительно приближались. Анна схватилась за грудь: пистолет на месте, единственный спаситель от надругательства и пыток.

— Выручай, Васька, выручай! — с отчаяньем в голосе кричит Анна.

Конь мчится. В глазах мелькают строения, тополя, ветлы. При быстром спуске с горы крутой поворот вправо, удар полоза о наледь, и все завертелось. Анна вместе с поклажей очутилась на льду.

— Стой!

Но конь и без того остановился, как вкопанный. Не чувствуя боли в плече и коленях, Анна с лихорадочной быстротой выправила сани и начала забрасывать в них поклажу. Откуда взялась сила? Часто бьется сердце, руки и ноги дрожат. Вот она хватает последний узел и с криком: — «Понес!» — падает в розвальни. Мелькнули скачущие всадники, их искаженные злобой лица. Васька взял галоп, и обрывистые, с бурыми пятнами берега Уя полетели назад.

Река сделала крутой изгиб, Анна увидела на сугорке красные кирпичные здания скотобойни. Слева — обрыв берега, впереди — полынья, справа — Пугачева гора, позади — враги. Куда?

«Э, будь, что будет!» — решает Анна, направляя коня между скалами, лежащими сторожевыми львами при слиянии двух рек. Под копытами его поднялся фонтан брызг.

Преследователи остановились, и Анна услышала их крики:

— Куда, куда чертова баба?

Справа мелькнула в полынье прозрачная вода, а в следующее мгновение Васька выскочил на берег. Красногвардейцы выстрелами отогнали преследователей. Васька несколькими прыжками взял кручу и, качнувшись из стороны в сторону, рухнул.

8

В исполкоме Совета обсуждался вопрос об усилении обороны города. В то время на местах все военные вопросы решались большинством голосов. Томина это коробило, но скрепя сердце он слушал эту разноголосицу.

Заседание окончилось, все разошлись по своим делам, в кабинете остались трое.

— Вот что, товарищи! — заговорил Томин. — Решение, которое сейчас приняли, пусть остается для будущих историков. Нельзя распылять артиллерию по всем участкам обороны. — На плане города он поставил точку северо-западнее вокзала, продолжил: — Все орудия установим здесь, на господствующей высоте, отсюда, в случае необходимости, мы можем поддержать огнем любой сектор обороны. Здесь же расположим и наши главные силы — 17-й Сибирский стрелковый полк, коммунистический отряд, взвод кавалерии. С остальных направлений город прикроем красногвардейским и мусульманским отрядами и рабочей дружиной.

— Но решение уже принято, и мы не можем его не выполнить.

— Решение, решение!.. Не бумага воюет, а люди!..

— Почему же вы на заседании не сказали об этом? — спросил Абрамов.

— Потому, что такие вопросы голосованием не решаются.

Дверь распахнулась и два красногвардейца ввели белоказака. Парламентер вручил Светову пакет.

Прочитав ультиматум, председатель исполкома передал бумагу Томину.

«Требую немедленного роспуска Совета и частей гарнизона, все оружие и боеприпасы сдать. Атаман Оренбургского казачьего войска, командующий Оренбургским военным округом полковник Дутов».

— Что ж, — рассмеявшись, проговорил Томин, — пускай уж «его высокоблагородие» пожалует сам для такой работы.

— Так и передай Дутову, — сказал председатель укома.

Парламентера увели. В комнате минуту стояла тишина. Первым нарушил молчание Томин.

— Болтаем, а противник нам уже ультиматум предъявил. Решайте, или принимаете мой план, или снимаю с себя ответственность за оборону города и складываю полномочия.

— Не горячись, не горячись! Слишком горячий, — дружелюбно проговорил Светов. — Так и быть, вместе будем ответ держать перед революцией.

9

Дел у Томина каждый день сверх головы, этот оказался особенно загруженным.

С исполкома он поспешил к начальнику продовольственного снабжения. Большая комната завалена буханками хлеба, банками консервов, колбасой, мясом, мешками с сахаром и солью. Оставался маленький проход к столу, за которым, углубившись в бумаги, сидит Виктор Русяев.

— Ну как, Виктор, дела идут? — с порога спросил Томин и пожал большую руку товарища.

— Смотрите сколько! — глуховато пробасил Русяев, показывая на продукты.

— Добро, — похвалил Томин. — Нам с тобой этого надолго хватило бы, но у нас сотни, скоро будут тысячи. Потребуется много продовольствия, очень много! Лишнего не будет. «Лишнее» можем в Питер, в Москву отправить. Поэтому надо, чтобы тебе не булками носили, а возами везли, обозами. Конфискуй у буржуев самые лучшие склады, возьми на учет все имеющиеся в городе запасы, организуй охрану, бережно расходуй.

— На учет взяты все пекарни, мельницы, скотобойни.

— Вот это правильно. Входишь в курс дела, молодец.