Человек отовсюду

О многом. Но едва я начал нанизывать на цепочку логические выводы, как отпущенное мне время кончилось – два здоровенных лба вломились в мою одиночную камеру и потащили меня на допрос. Они были очень плохо воспитаны, да и следователь тоже, так что во время допроса мне не удалось подумать о черных кораблях, а в моей везучести я здорово усомнился.

Значит, опять играй экспромтом и доверься чутью. Ох…

– Ты видел черный корабль? – прямо спросил Вилли, глядя на меня в упор.

– Когда? – простодушно хлопая глазами, спросил я.

– На Китигае. Попытайся вспомнить.

Я наморщил лоб, насколько позволили пластыри.

– Э-э… нет. Точно, нет. Там небо чистое, видно далеко. Я бы заметил, если бы только смотрел в ту сторону.

– А…

– А ночью темно.

– Я не о том, – хмыкнул Вилли. – Есть сообщение: примерно там, где был ты, и в то же самое время на Китигае видели черный корабль.

– Нельзя ли поточнее? Когда именно?

– Позавчера. Поздним вечером. Как раз когда ты прорывался во Врата или, возможно, чуть раньше.

Я только развел руками.

– Я не видел. Не знаю, чье это было сообщение. Может, с перепоя кому-то померещилось. Вообще-то я занимался там Петровым, а он вовсе не черный и на корабль не похож…

– Ладно, – с виду легко согласился Вилли. – Не видел, значит, не видел. А на Архее – тоже не видел?

– Там был туман, – напомнил я. – Я в нем подштанники свои высматривал, а не черные корабли.

Вилли неспешно сделал глоток из бокала. Почмокал, закатил глаза.

– Но ведь ты докладывал, что поднялся выше уровня тумана…

– Верно.

– И даже там не заметил ничего интересного?

– Заметил бы – доложил.

Я ощутил частые удары сердца, пульс отдавал в висок. К чему клонит Вилли? Это проверка? Мне подставили муляжи черных кораблей – уж не знаю, как их сфабриковали, – и проверяют меня на лояльность? Если так, то я не прошел проверку и меня не ждет ничего хорошего. Ха! Да разве я боюсь смерти? Боли – да, боюсь, а смерти – нет. Я много чего повидал. Нет в мире ничего такого, за что стоило бы держаться руками, ногами и зубами, а уж я-то для этого мира – атом ничтожный. Сдохну – никто и не заметит. А сердце колотится… Вспотеть еще не хватало. Организм почуял опасность, гонит гормоны в кровь. Примитивная он в общем система, и глупые его инстинкты мы сейчас подавим…

Жаль только, что одного я в моей жизни не выяснил: есть ли смысл в нашем шевелении, а если да, то какой? Скорее всего, конечно, нет его. Прыгают людишки с планеты на планету как блохи, прочесывают незнакомые миры, а потом начинают их причесывать, адаптируя под себя. А кое-где адаптируют себя под мир. Для кого-то принципиальная разница – для меня нет. Зачем все это? Предположим, каждая тварь хочет жить и преуспеть, но человеку как-то стыдно равняться с тварью… Или в самый раз? Опять-таки поступки отдельного человека могут быть разумными, но действия стай, племен, стран, народов – уже вряд ли. Всего человечества – тем более. На что ему эти планеты – чтобы слаще елось и пилось, да не везде, а лишь в немногих местах? Хватило дерзости расселиться по Галактике, а чего ради? Чтобы подлецы по-прежнему верховодили толпами дурачья? Чтобы, продвинувшись на ничтожный шажок, бить себя в гулкую грудь: вот, мол, мы какие! Везде воткнем свой флаг, все перевернем-переделаем! И внешними победами успешно замаскируем свой страх перед задачей переделать самих себя хоть чуточку… Можем ведь. Задача решаемая. Но не решимся: страшно. Будем вечно делать вид, что никому это не нужно, воспевать человека таким, каков он есть, и ставить перед собой текущие цели, вместо того чтобы задуматься о смысле…

Умереть, ничего не узнав и не поняв, – вот что досадно. А если он все-таки есть, высший смысл, тогда что? Прикажете уверовать в загробную жизнь, чтобы там, имея перед собой вечность, неспешно во всем разобраться и ответить себе на все вопросы, не дергаясь насчет этого при жизни?

Не верю я в посмертное существование, вот в чем моя проблема. Помру – превращусь в химические элементы, которым еще предстоит долгая и по-своему интересная история, но меня-то не будет! Человек, как давно известно, информационная система, а информация, как было доказано еще раньше, не подчиняется законам сохранения.

Если нет никакого высшего смысла, тогда еще ладно. Но если он существует, то помирать, не поняв его, все-таки немного обидно.

Именно немного – потому что я тоже всего-навсего человек. Не высшее существо. Высших я не встречал.

Словом, я успешно подавил древние инстинкты и не вспотел. А Вилли не спешил нанести удар. Вертел в руке бокал с остатками глисса на донышке и выглядел так, будто решал задачу: сразу налить еще или сперва допить эти остатки?