Человек-Паук. Майлз Моралес. Крылья ярости

В кармане жужжит телефон. Это мама прислала сообщение. Я улыбаюсь сам себе и пишу ответ: «Хорошо, мам, – и добавляю: – Я тебя люблю».

Когда видишь, как твои самые родные люди превращаются в зомби-мутантов с крыльями и клювами, обещаешь себе никогда не забывать лишний раз сказать им, как сильно их любишь.

– Привет, Майлз! – слышу я сквозь музыку в наушниках. Я оборачиваюсь и вижу, как по улице ко мне спешит Ганке. У него в руках две полные сумки, которые он едва не роняет. Одновременно он пытается засунуть в карман смартфон. Он машет мне рукой, задирая куртку, замечает это и пытается ее поправить. Я улыбаюсь.

– Ну, пока на улице не так уж и ужасно. Даже приятно. Осень еще не кончилась, – говорю я.

Ганке останавливается рядом, опускает глаза на тротуар и замечает большое черное перо среди бурых листьев. Подобные напоминания о событии еще иногда попадаются на глаза, пусть и редко, но люди о них не забывают: на наших глазах мужчина, вооружившись инструментами, меняет входную дверь на новую, покрепче. Старая валяется на земле, в ней огромная трещина, ручка вырвана. Мужчина замечает, что я за ним наблюдаю, и, к моему удивлению, улыбается. Больше того – машет мне рукой!

Я тоже улыбаюсь и машу в ответ, хотя мы и не знакомы. Все теперь изменилось, и нам приходится ко многому привыкать. Пока еще у меня нет ощущения, что это наш дом, как было в Бруклине, но такие мелочи заставляют меня думать, что мы здесь приживемся.

– Эй, Майлз, – зовет меня Ганке. Я улыбаюсь с извиняющимся видом и догоняю друга. Он закатывает глаза. – Ты что, весь день будешь там стоять и махать незнакомцам? Или все-таки донесем продукты до дома?

– Извини, сегодня мне нужно к бабушке, – говорю я.

– И ты меня заставил идти сюда… – Ганке вздыхает и с театральной экспрессией опускает пакеты на землю. Те же жесты я видел в день нашего заезда. Кажется, с тех пор прошла целая вечность. А еще я вспоминаю, как мы с Ганке случайно обменялись рюкзаками и как бабуля готовила жареный плантан.

Я снова улыбаюсь: в магазине, из которого я только что вышел, продают «Физзи», мою любимую шипучку. Это место показал мне Питер. Я опускаю глаза на пакет с покупками, где, кроме прочего, лежат две бутылки напитка. Я достаю батончик и предлагаю Ганке.

– Чувак, холод ужасный, – говорит он. – Разве хочется жевать что-то на таком морозе?

Я пожимаю плечами.

– Про свою любимую содовую ты бы так не сказал.

– Так, секундочку. «Физзи» – это совсем другое дело, – отвечает он и все же берет у меня шоколадку.

Я смотрю на него, перевожу взгляд на пакет и лукаво двигаю бровью.

– А с лицом у тебя что? – спрашивает Ганке, глянув на пакет у меня в руках, и наконец замечает две бутылки с фиолетово-оранжевым узором. Поспешно засунув сладкий батончик в рот, Ганке едва не давится, но потом прокашливается, и мы отходим в переулок.

– Где ты нашел «Физзи»? – удивленно спрашивает он. – У моих поставщиков она кончилась. Уже несколько недель нет.

Я безумно рад, что Питер показал мне это место – новый магазинчик в Гарлеме.

– Знаю я одного парня, – говорю я, откусывая батончик. Ганке закатывает глаза.

– И ты мне неделями об этом не говорил, да?

Я еще раз загадочно дергаю бровью.

– Ладно, я не знаю, откуда ты взял эту привычку, но меня это пугает.

Мы вдвоем смеемся, и я передаю ему одну из бутылок. Ганке достает телефон и отчаянно перематывает ленту на экране, а потом передает его мне.

– Кстати, смотри. Говорят, выяснили, из-за чего начался этот пернатый апокалипсис. Вроде бы это все из-за «Террахил».

Я смотрю на экран и вижу знакомое лицо. Мужчина отвечает на вопросы. На этот раз представитель «Террахил» не кажется таким спокойным и прилизанным. Под глазами у него темные круги, улыбка совсем не такая уверенная.

Внизу бегут красные буквы: «“Террахил” подверглась критике за спровоцированную экспериментальной противораковой сывороткой эпидемию».

– Ого, – удивляюсь я. Меня мучают противоречивые чувства. Интересно, где сейчас Стивен и знает ли он, как тяжко приходится «Террахил». Хватит ли ему такого возмездия?

Интересно, придет ли он когда-нибудь в П.И.Р.?

– Ага, – соглашается Ганке и забирает у меня смартфон. – Да, похоже они умудрились испачкать репутацию. Так, где там мой батончик? – говорит он, вытирая шоколад в уголке рта, а затем откусывает лакомство. – И моя бутылочка «Физзи». – Ганке подбрасывает в воздухе бутылку, и в ней шипят пузырьки. – Кстати, у меня пальцы заледенели. В общем, день прошел не зря. Скажешь, где этот магазин?

– Когда доделаешь приложение «Спокойный район», сам найдешь. Я написал им отзыв и поставил пять звезд.

– Кстати, Майлз, – произносит Ганке, уже собираясь уходить. – Твоя мама попросила сделать листовки для ее избирательной кампании. У меня уже есть образцы, я зайду показать.

– Хорошо, – говорю я и машу ему на прощание. – Спасибо за помощь!