Человек-Паук. Веном-фактор

– Питер?! – воскликнула она, направляясь к спальне. – Милый, ты не спишь?

В ванной горел свет. Питер выглянул оттуда… и ЭмДжей ахнула.

– Боже, дорогой, что с тобой случилось? Ты один большой синяк.

– Веном случился, – смиренно произнес он.

Она уставилась на эластичный бинт, опоясывающий его грудь.

– О нет, только не говори, что он снова сломал тебе ребро.

– Нет, просто ушиб. Как прошел твой вечер?

– Прекрасно. Я – счастливая женщина, – произнесла ЭмДжей, но теперь, глядя на своего побитого мужа, она вовсе не чувствовала себя счастливой. – Но хватит обо мне. Иди сюда и расскажи, что произошло.

– Тебе не понравится.

И ей не понравилось.

В ПУСТЫХ роскошных апартаментах неподалеку от квартиры Человека-Паука широкоплечий мужчина по имени Отто Октавиус снова сидел за столом и что-то писал. Перед ним стоял все тот же рыжеволосый парень.

– Итак, – произнес Доктор Осьминог, ибо именно этот псевдоним он предпочитал. – Как там поживают наши многочисленные прачечные, Найнер?

– Только за прошлую неделю мы отмыли одиннадцать миллионов долларов, – ответил Найнер, – ячеечная модель найма сотрудников для прачечных сработала хорошо. Основной проблемой всегда оставалась нехватка людей, которые должны быть на подхвате. Теперь она решена.

– Отлично, – произнес Октавиус, – нам еще много предстоит отмыть в ближайшие пару месяцев. Я хочу ускорить этот процесс, чтобы закончить с ним до Сотого Дня. Пусть Гал займется этим – прямо сейчас его люди выглядят наиболее целеустремленными. Каков статус операций с валютой?

– В настоящий момент в Европе в обращении находится четыре миллиарда фальшивых денег, – доложил Найнер, – в ближайшие шестьдесят дней, когда правительства стран Евросоюза заметят это, экономику ЕС ждет настоящий шок.

– Как раз перед саммитом в Дублине, – заметил Доктор Осьминог, – прекрасно. И всего через неделю будет ежегодная конференция Большой семерки. Да они в глотки друг другу вцепятся, и любое экономическое сотрудничество между ними и русскими тотчас прекратится.

Длинное металлическое щупальце выгнулось, аккуратно взяло один из листков бумаги своими тонкими зажимами и перевернуло его.

– А что с нашей последней партией «огневых точек»? – поинтересовался Доктор Осьминог.

– Готовы к развертыванию, сэр. Если мы отправим их во время встречи Большой семерки, они прибудут на места в течение двух дней. Таким образом, останется около тридцати дней на финальные приготовления.

Осьминог кивнул, перевернул последний листок и пристально уставился на Найнера.

– А что насчет последней установки, которую я тебе доверил? – спросил он. – Все готово?

– Да, сэр. Она прямо здесь. Спрятана там, где никто не будет ее искать, и никто ничего не заметит, пока небеса не расцветут фейерверками.

– Отлично. Свяжись с Галом. Я хочу, чтобы мы отмыли оставшуюся часть налички, пока она еще в ходу.

Найнер послушно вышел из помещения. Доктор Осьминог поднялся из-за стола, медленно пересек пустую комнату и подошел к зашторенным окнам. Одно из его металлических щупалец потянулась к шторе и слегка отодвинуло ее в сторону. Под ним раскинулся залитый солнцем Манхэттен: шумный, смрадный, пульсирующий жизнью.

– Это все ненадолго, – тихо обратился он к камням, на которых стоял город. – Просто проявите терпение. Осталось меньше ста дней.

Щупальце отпустило занавеску.

7

НА СЛЕДУЮЩЕЕ утро Питер на цыпочках выбрался из постели, чтобы не будить ЭмДжей, и обнаружил на автоответчике новое сообщение.

– Это звонок для Питера Паркера, – произнес мягкий женский голос. – Это Дорис Смит. Ты не мог бы заехать ко мне сегодня утром после десяти? Можешь не перезванивать, только если не сможешь. Я буду дома весь день.

«Неужели она уже что-то отыскала? – задумался он. – Ого!»

Стараясь двигаться как можно меньше, Питер помылся, оделся, по-быстрому позавтракал, оставил ЭмДжей записку и направился к Дорис.

Когда она открыла дверь, Паркер заметил, что выражение ее лица изменилось. Она по-прежнему улыбалась, но далеко не так жизнерадостно и беспечно, как в прошлый раз. В ней ощущалась некоторая настороженность.

– Питер! Доброе утро! Заходи. Хочешь чаю?

– Эм… Да, спасибо, не откажусь.

Она провела его к столу, где уже стояли чайник и уютный серебряный чайный сервис, который плохо сочетался с лежащим рядом частично разобранным сотовым телефоном, различными инструментами и маленькой черной коробкой с жидкокристаллическим экраном.

– Вот, садись. Молоко? Сахар?

– Сахар, пожалуйста. – Он размешал чай и уставился на телефон. – Это наш телефон.

– Это телефон, который ты мне принес, – мягко ответила Дорис, присаживаясь напротив и делая глоток. Она потянулась к нижней части корпуса телефона, где было больше всего электроники, и задумчиво повертела в руках.

Потом подняла взгляд на Питера.

– Я уже какое-то время искала его, – призналась она.

– Э-э-э, кажется, я утратил нить разговора.

Дорис печально вздохнула.