Человек планеты, любящий мир. Преподобный Мун Сон Мён. Автобиография

На свадьбе я был в самоквандэ — церемониальном костюме придворной знати, который обычно надевают на традиционные корейские свадьбы, а на моей невесте были национальное корейское одеяние и чоктури — свадебный головной убор. Моя семнадцатилетняя жена, на 23 года моложе меня, во время церемонии была спокойна и, казалось, излучала тихое сияние, стоя рядом со мной с плотно сомкнутыми губами и прекрасным личиком. Во время церемонии я сказал своей невесте, что с этого момента она встает на очень трудный путь.

«Ты ведь понимаешь, что наша с тобой семья будет кардинально отличаться от обычных семей? Мы вступаем в брак не в поисках личного счастья, как в светском мире, а для того, чтобы стать Истинными Родителями и выполнить миссию, данную Богом. Бог желает построить Царство Небесное на земле с помощью истинной семьи, и мы с тобой должны пройти трудный путь, чтобы стать Истинными Родителями, которые откроют врата Царства Небесного для всех людей. До этого никто за всю историю не проходил этим путем, так что я и сам еще не знаю, что от нас потребуется. Тебе придется очень многое вытерпеть за следующие семь лет. Ни в коем случае не забывай, что наша жизнь коренным образом отличается от жизни других людей. Не предпринимай ни единого шага, не посоветовавшись со мной, и всегда слушайся моих указаний».

И она ответила: «Я готова к этому. Пожалуйста, не беспокойтесь за меня». В тот день я увидел в ее глазах твердую решимость.

Жизнь начала бросать ей вызовы с первого же дня после свадьбы. Первым испытанием для нее стало то, что она больше не могла свободно, как раньше, видеться с матерью. Моя жена, ее мать и бабушка были единственными дочерьми в семье, и отношения матерей с дочерьми были очень близкими и глубокими. Но я хотел подготовить свою жену к общественной миссии и помочь ей обрести правильный настрой, поэтому и попросил ее вести довольно суровый и аскетический образ жизни в течение трех лет. Это означало, что она целых три года не могла видеться ни с матерью, ни с другими родственниками. Она жила в комнате, арендованной у наших прихожан, и посещала Церковь не чаще одного раза в день, обычно ближе к вечеру. Чтобы не привлекать к себе внимания, она выходила всегда через заднюю дверь.

В те времена я часто проводил службы и молился всю ночь напролет, редко бывая дома, однако причина наших частых разлук была не в этом. Наше раздельное проживание с женой было необходимым духовным условием для того, чтобы она смогла обрести бескорыстную преданность своей миссии. В те времена ходило очень много нехороших слухов обо мне, и постоянная разлука с родными и со мной делала положение моей юной жены еще более тяжким и нестерпимым. К моменту нашего бракосочетания Церковь Объединения насчитывала около 120 центров по всей Корее, однако даже среди наших прихожан находились люди, критически настроенные по отношению к нашему браку. Кто-то завидовал моей жене, кто-то ее ненавидел, и это порождало все больше и больше разных слухов. Помимо всего прочего, она еще и жила в чужом доме, в то время как меня повсюду сопровождали женщины и бабушки из нашей Церкви.

В конечном итоге мое кажущееся холодным отношение к жене положило конец всей критике и зависти, направленным против нее, и люди стали ей сочувствовать. Более того, многие осудили меня за то, что я не смог навестить жену, даже когда после рождения нашей первой дочери она лежала в послеродовой горячке, дрожа от холода в плохо натопленной комнате. Некоторые даже поговаривали: «И он еще смеет называть себя ее мужем?»

«Сударь, вы заходите слишком далеко, — слышал я от людей. — Если вы взяли ее в жены, будьте добры жить вместе с ней! Что вы вообще творите? Хотите, чтобы она позабыла ваше лицо?» И те, кто до этого критиковал и осуждал мою жену, начали один за другим переходить на ее сторону.

Несмотря на юный возраст, моя жена должна была пройти суровую тренировку. Во время нашей совместной жизни условия ее существования были поистине невыносимыми. У нее не было ни единой свободной минутки для себя: она постоянно была на грани и чувствовала, будто ступает по тонкому льду. Ей все время приходилось волноваться и думать: «Будет ли спокойным сегодняшний день? А завтрашний?» Ей предстояло достичь Божьего эталона истинной материнской любви, и поэтому я отчитывал ее даже за одно неверное слово. Порой мне приходилось сдерживать даже ее горячую любовь ко мне ради ее вечной миссии. Все это было необходимо для того, чтобы она смогла стать Истинной Матерью, но сколько же за это время ей пришлось выстрадать!

Бывало, я пробормочу что-нибудь по ходу дела и тут же забуду об этом, а ей приходилось жить в соответствии с каждым моим словом. Это было для нее настоящим мучением. Нам потребовалось семь лет, чтобы приспособиться друг к другу. Я говорю об этом потому, что в супружеских отношениях самое главное — это доверие. Именно оно помогает двоим стать одним целым.

Несравненная внутренняя красота