Человек по имени Как-его-там. Полиция, полиция, картофельное пюре! Негодяй из Сефлё

Мужчина, казалось, удивился. Он нахмурился и в упор посмотрел на нее своими голубыми глазами. Да, в шведках все-таки есть некое суровое обаяние. Жаль, что на ней такие отметины. Хотя, возможно, он человек без предрассудков.

– Вот как? Сообщайте.

– Во-первых, он звонил из телефона-автомата. Я слышала щелчок, когда упала монета. Возможно, он звонил из телефона-автомата в Сундбюберге.

– Почему вы так считаете?

– Ну, видите ли, там в некоторых телефонах-автоматах еще остались старые таблички с нашим прямым номером. В других местах на табличках теперь указан номер центральной диспетчерской в Стокгольме.

Мужчина кивнул и снова сделал пометку на листке бумаги.

– Я повторила адрес и спросила: «Здесь, в городе? В Сундбюберге?» Потом я собиралась спросить, как его зовут и все такое прочее.

– Но вы этого не сделали?

– Нет. Он ответил: «Да» – и повесил трубку. У меня создалось впечатление, что он спешит. Впрочем, люди, которые нам звонят и сообщают о пожаре, всегда нервничают.

– Значит, он вас перебил?

– Да. Мне даже кажется, я вообще не успела произнести слова «Сундбюберг».

– Не успела?

– Да нет, я-то его произнесла, но он на полуслове сказал: «Да» – и повесил трубку. Не думаю, что он вообще его услышал.

– А по тому же самому адресу и в то же время в Стокгольме не было пожара?

– Нет. Хотя в Стокгольме тогда же был сильный пожар. Я получила сообщение о нем из центральной диспетчерской минут через десять или двенадцать. Но тот пожар был на Шёльдгатан.

Она внимательно посмотрела на него.

– Ой, это вы спасли всех тех людей в горящем доме? – Он не ответил, и после паузы она сказала: – Да, это были вы. Я узнала вас по фотографиям. Но не представляла себе, что вы такой большой.

– У вас, наверное, хорошая память.

– Как только я узнала, что вызов был ложным, то сразу постаралась запомнить этот разговор. Полиция потом обычно интересуется такими вещами. Я имею в виду местную полицию. Однако на сей раз меня ни о чем не расспрашивали.

Мужчина насупился. Ему шло такое выражение лица. Она чуть выставила вперед правое бедро и согнула колено, оторвав при этом пятку от пола. У нее красивые ноги, к тому же сейчас они загорелые.

– Еще что-нибудь помните? О звонившем.

– Он был не швед.

– Иностранец?

Он еще сильнее нахмурился и уставился на нее. Жаль, что она надела шлепанцы. У нее красивые ступни, и она знала об этом. А ступни могут быть красивыми.

– Да. У него был довольно заметный акцент.

– Какой именно акцент?

– Он не был немцем или финном, – сказала она, – и наверняка не норвежцем или датчанином.

– Откуда вам это известно?

– Я знаю, как говорят финны, и… я встречалась одно время с немецким парнем.

– Вы хотите сказать, звонивший плохо говорил по-шведски?

– Вовсе нет. Я поняла все, что он сказал, и говорил он гладко и очень быстро. – Она подумала о том, что сейчас наверняка выглядит привлекательно. – Он был не испанцем. И не англичанином.

– Американец? – предположил мужчина.

– Наверняка нет.

– Откуда у вас такая уверенность?

– Среди моих знакомых здесь, в Стокгольме, есть много иностранцев, – сказала она. – И потом, я по крайней мере дважды в год езжу на юг. Я знаю, что англичане или американцы просто не способны научиться говорить по-шведски. Возможно, тот человек был француз. Может быть, итальянец. Но вероятнее всего, француз.

– А почему вы так решили?

– Ну, он, например, сказал «пожаг».

– Пожаг?

– Ну да, вместо «пожар», и «тгидцать» вместо «тридцать».

Он заглянул в свои записи и сказал:

– Давайте уточним. Итак, он сказал: «Пожар в доме на Рингвеген, тридцать семь».

– Нет. «Пожар у дома на Рингвеген, тридцать семь. Цокольный этаж». Причем он сказал «пожаг» вместо «пожар» и «тгидцать» вместо «тридцать». Мне почудился французский акцент…

– С французским парнем вы тоже встречались?

– Ну… У меня есть несколько друзей среди французов.

– А как он произнес «да»?

– С очень долгим «а», как жители Сконе.

– Нам, наверное, придется встретиться с вами еще раз, – сказал он. – Я вами просто восхищен.

– Может быть, вы хотите…

– Я говорю о вашей памяти. До свидания.

– Разве Олафссон говорит по-шведски с сильным акцентом и произносит «пожаг» вместо «пожар» и «тгидцать» вместо «тридцать», да к тому же путает предлоги? – спросил Гунвальд Ларссон, когда на следующий день все они собрались вместе в управлении на Кунгсхольмсгатан.

Присутствующие с любопытством посмотрели на него.

– И «цокольный этаж» вместо «первый этаж»?

Ему никто не ответил, и Гунвальд Ларссон молча сел. Потом он повернулся к Мартину Беку:

– А этот парень, Шаке, который сейчас на Вестберга-алле…

– Скакке.

– Ну да. Ему можно дать задание?

– Смотря какое.

– Он в состоянии обойти все телефоны-автоматы в Сундбюберге?

– Ты мог бы поручить это местной полиции.

– Ни за что. Нет, туда нужно послать этого парня. Пусть возьмет с собой карту города и отметит на ней все телефоны-автоматы с устаревшими табличками, на которых указан номер пожарной части в Сундбюберге.

– Ты можешь объяснить, зачем это нужно?

Гунвальд Ларссон объяснил.

Мартин Бек задумчиво потер подбородок.

– Слишком загадочно, – сказал Рённ.