Человек после человека

Ближе к полудню на горизонте появляется громадина Дома. Издалека его можно было бы не заметить. Всё, что видно — пара вентиляционных труб, которые выглядят точно так же, как прочные остроконечные башни прекрасных и почитаемых насекомых, которые населяют всю эту местность. Сам дом находится в низине, это неприступная крепость. Гладкие стены, без единой точки опоры для рук или ног, красные и прочные, словно кость, изгибаются наверху, заключая всю колонию под неприступным куполом в форме клубня. Симметрию нарушают лишь две высоких трубы на вершине. Близ вершины трещина в постройке чинится маленькой группой сборщиков; влажную красную глину замешивают и замазывают ею повреждённый участок. В этой обширной постройке находятся мать, дети, молодые сборщики, самки-кормилицы, неизвестное количество самцов-воинов, старые самцы-«трутни», гетто для искателей и, что наиболее желанно для грабителей, запасы пищи, которые могут прокормить их всех.

Возглавляющий вылазку звеньевой, спрятав своих воинов, подполз настолько близко, насколько позволяет его смелость, и высунулся из-за земляного холмика недалеко от Дома. Он охраняется так же, как его собственное жильё. Каждый из входов на уровне земли охраняется несколькими воинами, и, вероятнее всего, намного больше воинов находится в камерах вблизи входов. Прорваться внутрь явно будет сложно.

У него возникают пока неопределённые проблески идей. У него часто возникают идеи. Даже когда он был простым сборщиком, они были у него, но над ними сложно было размышлять, когда всё, что он делал, было предписано, организовано и ожидаемо с его стороны. Аналогичным образом, когда он дорос до воина, а его родственницы женского пола стали кормилицами, у него возникали эти идеи. Только в пылу сражения, когда индивид мог действовать по своей собственной инициативе ради пользы Дома, какая-то из них могла осуществиться. Большинство событий того времени показывало, что его идеи были оправданны. Именно поэтому он теперь стал звеньевым. Эта идея, однако, является чем-то весьма нестандартным — и потому волнующим.

Он украдкой возвращается назад к своим воинам и пленному искателю. С большим трудом, с помощью тех немногих слов, которые есть в его словарном запасе, он даёт искателю свои указания. Искатель озадачен. Требуется много времени, чтобы до него дошло, что от него требуется, поскольку это нечто новое и для него самого. Но в итоге, кажется, он понимает и уходит к Дому.

Воины, стоящие на страже у одного из входов, обращают своё внимание на одинокого искателя, сползающего к ним вниз по пыльному склону. Они хотят знать, что он делает. Искатель покорно отвечает, что звено атаковано недалеко отсюда, в том направлении, откуда он пришёл. Однако когда его просят рассказать побольше подробностей, он замолкает. Ему не сказали говорить чего-то сверх этого. По мере того, как эти воины задают ему больше и больше вопросов, он сильнее сбивается с толку. Ответы, которые он должен дать, вступают в противоречие со словами, которое ему приказали говорить. Он получал приказы от социалов. Теперь социалы задают ему вопросы, которые путают его первые приказы. Он поднимает руки над головой и бросается на землю. Он не понимает, что происходит.

Не понимают и воины-охранники. Всё, что они поняли — это сообщение о том, что на одно из их звеньев произведено нападение. Они поднимают других воинов Дома и сами образуют звено воинов, которое убегает в направлении, указанном бормочущим искателем.

Как только они ушли и стало тихо, звеньевой, возглавляющий набег, тайком приводит своих воинов с другой стороны от оставленного входа. Он подбирает сжавшегося в комок искателя и встряхивает его, приводя в чувство. Затем, с искателем во главе, группа налётчиков входит в Дом.

В камере сразу за входом ещё есть воины, но их вскоре заставляют замолчать навеки, и налётчики продвигаются вглубь. Подталкивая несчастного искателя перед собой, звеньевой и его воины больше и больше углубляются в Дом. Воздух становится более тяжёлым и душным. Этого и следует ожидать. Поскольку самки вырастают кормилицами и, в нескольких случаях, матерями, они проводят своё время глубоко в душных тоннелях и камерах. Их метаболизм замедляется, позволяя им потреблять меньше воздуха и меньше пищи, и посвящать свою жизнь кормлению матери и детей.

Искатель бросается из прохода в боковую камеру, освещённую пыльным лучом света, скользящим из отверстия в наружной стене. Возникает большое волнение. Здесь часть собственных кварталов искателей, хаотичная и беспорядочная путаница камер и проходов внутри стен Дома, место хаоса и вольной жизни, где эти низшие существа спариваются и живут по собственному желанию, постоянно вскармливаемые и очищаемые няньками Дома. Искатели, несмотря на свои отвратительные привычки и образ жизни, важны для жизни Дома.