Человек, ради которого нужно жить (СИ)

— Леви, это глупо, — отступая, произнёс Мёрдок, не обращая внимания на Макклагена, но Аккерман не слушал. Он кинул мимолётный взгляд на Эрвина. Тот не смотрел ему в глаза. Не пытался остановить ни убийственным взглядом, ни словами. Он отпускал его, понимая, что сделает только хуже, если встанет на пути.

Ярость внезапно охватила Аккермана, хотя он мог поклясться, что после слов Коула она немного улеглась внутри него.

Смит безучастно уставился в землю, не желая поднять на друга глаза.

Это он виноват…

Леви ненавидел себя, когда винил Эрвина. Он ненавидел плохие мысли в своей голове о нём. Но в последнее время их было всё больше, хотя он не признавал этого. Он свято охранял в своей голове идеальность решений Смита и его лидерства, которое никому другому не постигнуть. Но сейчас что-то другое было сильнее уважения.

Чувство, которое жгло изнутри главнокомандующего старшими войсками. Презрение во взгляде Аккермана было настолько сильным, что, по видимому, обрело материальное тело и ударило Эрвина по макушке, от чего тот резко поднял глаза на Леви.

Извиняющиеся глаза.

— Вот видишь, Эрвин, всё в порядке…— желчь бурлила в словах Леви. Он почти прошипел это. Смит лишь отвел взгляд.

Аккерман пришпорил коня и пулей вылетел из поля зрения разведчиков и воинов.

Мёрдок тяжело вздохнул, непонимающе уставившись на Эрвина. Он был уверен, что Смит — единственный, кто мог бы остановить Леви. Но даже тот не сделал этого. Зато прочитал невысказанный вопрос в глазах Мердока и, распрямившись, ответил:

— Даже если бы он сам захотел себя остановить, он не смог бы, Мёрдок. Дайте ему смириться.

— Она не погибла, — внезапно подал кто-то слабый, но уверенный голос из телеги.

Все солдаты мигом обернулись назад. Армин…

— Не погибла? Почему? Ты видел? — спросил Мёрдок, медленно подойдя к мальчику, который сидел в окружении своих друзей, суровым взглядом буравя командиров.

— Нет я…просто верю в это, — спокойно ответил Армин, пожав плечами. Да, он и сам догадывался, как глупо это наивное заявление звучит для зачерствелых сердец командиров. Мёрдок ухмыльнулся:

— Поживёшь с моё, Армин, и исчезнет твоё наивное восприятие жизни, — терпеливо объяснил мужчина. — Глупый ориентир — пустая вера в то, что невозможно… Особенно если ничего другого нет. Это так не работает…

— Но ведь командующий Аккерман тоже в старшем отряде, — подала голос Микаса, подняв тяжёлый взгляд на Мёрдока. — И он не похож на глупого человека.

Командир выгнул бровь дугой, изучая двух рекрутов. Нотки цинизма сквозили в его глазах:

— Он не опирается на слепую надежду. Я не понимаю, что с ним, но точно не то же самое…

— Думаю, он подчиняется только своей интуиции, Мёрдок, — вступилась Ханджи Зое, с непонятной улыбкой входя из тени. Даже эта вылазка не сломила женщину. — Объясни мне, что такое интуиция, как не своего рода чудо?

***

Дождь беспрестанно хлестал в лицо, заливаясь в глаза. Смотреть вперёд было практически невозможно. Ливень начался, словно по велению вселенской кармы, как только мужчина выехал за пределы стен города. Леви всё ещё старался понять, почему он сейчас, наплевав на всю безопасность, на своих раненых солдат, на самого себя, едет под проливным дождём обратно в проклятый лес. Зачем он возвращается обратно к смерти. К горе трупов.

Особенно сейчас, когда из-за плотной пелены дождя, сгустившейся темноты черных туч и позднего вечера ничего не было видно и слышно.

Может быть, он в конец спятил? Может быть ему стоило повернуть назад, сдаться, и вместе с другими выпить за погибших? Отпустить их.

Может быть…

Но он продолжал направлять свою лошадь прямо на стремительно приближающийся лес.

Было что-то рядом, что-то внутри него, что запрещало ему повернуть. Чем ближе был он к лесу, тем сильнее становилось это «что-то».

Оно ехало за ним по пятам, преследовало его.

Оно тоже подгоняло коня вместе с ним.

В оправдание себе он пытался представить, что сделал бы, если бы на месте Картрайт был кто-то другой из его отряда. Сделал бы он то же самое?

Он ведь уже один раз делал это. Очень давно. Так же, как сейчас, дождь заливался ему в лицо и за шиворот. Так же как сейчас, сердце неумолимо грохотало в груди. Так же, как и сейчас, на месте внезапной пустоты появлялась надежда.

«И так же, как и тогда, Леви, эта надежда обрушится».

Только будет лучше, если он не увидит того же, что увидел давным давно на месте смерти двух своих друзей. Просто поймёт и смирится с тем, что её больше нет.

«Просто пусть она окажется жива…» все равно звучал настырный голос в голове.

Он въехал в лес. Ночью здесь было безопасно. Все гиганты заснули. Лес огромный, но Арно говорил, что это случилось ближе к выходу из него. Аккерман оглянулся, рыская взглядом сначала по земле, потом по стволам деревьев.

Слишком темно — невозможно было ничего разглядеть.

Но Аккерману, кажется, было совершено плевать:

— Картрайт! — крикнул он, пытаясь перекричать ненавистный шум дождя. Как было бы проще, если бы его сейчас не было.