Человек, ради которого нужно жить (СИ)

Юэла не успела даже уловить мгновенную перемену во взгляде Аккермана, когда он, неожиданно обхватив длиннопалой ладонью её лицо, подался вперёд, встретившись с её губами своими. По-хорошему, Картрайт должна была испугаться, но не испугалась. Она ожидала этого. И она хотела этого так же сильно, как и он. Девушка закрыла глаза, ничуть не жалея о том, что позвала его в это место…

Место, которое окончательно разбило стены между ними.

========== Предчувствие. ==========

Не то чтобы у Юэлы никогда не было бессонных ночей за всю жизнь, когда она бессмысленно пялилась в потолок, позволяя абсолютно любым мыслям забредать в мозг и переворачивать вверх ногами уже давно устоявшуюся систему мышления. Но сегодняшняя бессонная ночь была слишком непривычной. Её окружение не изменилось: где-то рядом слышалось мирное посапывание Лианы, а за окном изредка можно было услышать стрёкот сверчков, как и в старой штаб-квартире. По-прежнему её преследовали терзания по поводу грядущего дня, которые уже давно стали её частью. Вот только в эту ночь эти терзания раздирали душу намного сильнее, чем обычно. Что-то было не так… Что-то, чего Юэла не могла уловить. И это раздражало.

Она даже представить не могла, сколько времени она уже лежит вот так вот, смотря в лицо своему смутному предчувствию, и спала ли она вообще этой ночью, потому что её полусонный мозг отказывался сотрудничать и что-то вспоминать. Картрайт резко села, и кровать под ней противно и громко заскрипела. Девушка затаила дыхание, медленно переводя взгляд на Лиану, боясь, как бы этот звук не разбудил её, но Роуз спала, как убитая.

Юэла медленно спустила ноги на старый, скрипучий пол, удивляясь тому, как она умудрялась жить в таких условиях в кадетском корпусе и в штабе разведки.

Как только Картрайт вышла из своей комнаты, она сразу же напоролась взглядом на низкорослую фигуру, неподвижно стоявшую возле окна. Первой мыслью было быстро зайти обратно, так как неловкость, зародившаяся при сегодняшнем… «разговоре», всё ещё не отпускала и заставляла при любом удобном случае избегать близкого контакта с ним. Хотя девушка отчаянно боролась с ней… И самое странное то, что эта неловкость появилась только после того, как Аккерман отстранился от неё и, бросив короткое «пойдём», мягко похлопал её по руке, всё ещё лежавшей у него на плече. А во время поездки он, кажется, и вовсе не разделял её смущения, а то и посмеивался над ним про себя.

Юэла уже собиралась зайти обратно, однако Леви опередил её:

— И что это за ночные похождения, Картрайт?

Мысленно ругнувшись, девушка в очередной раз спросила саму себя, откуда у Аккермана взялось его острое ночное зрение, которым он сейчас точно определил, кто из какой комнаты вышел. Только через несколько секунд до неё дошло, что за окном светит полная луна, предательски открывая всех нарушителей.

Отвечать на его очередную остроту не хотелось. Она прекрасно понимала, что комендантский час в элитном подразделении – всего лишь условность, и никакого наказания за его нарушение никто не получит. Ну, в худшем случае, грубый подкол от Леви, что, собственно, сейчас и произошло. И не сказать чтобы солдаты часто пользовались этой условностью и бродили где-то по ночам. Дисциплина прежних лет давала о себе знать.

- Тоже заснуть не можешь? – спросил он снова. Юэла неуверенно подошла к нему, встав рядом, и молча кивнула, избегая прямого взгляда. Она и сама не понимала, почему делает это. Что сделано, то сделано, смысл что-то прятать. После этого ведь должно было стать легче… но стало только запутаннее…

Или же она сама придумала себе всю эту запутанность, опять всё только усложняя? Ведь по Аккерману вообще невозможно было что-то сказать. В его быстром взгляде, которым он смерил её, ничего не поменялось. Он смотрел так на неё с того самого момента, как она пришла в его подразделение. Даже во время поединка между ними на отборочном туре. Да, в каждом из этих взглядов присутствовало что-то своё: или холод, или усталость, но там же было и тепло. Юэла невольно перевела взгляд на его лицо. Бледное, непробиваемое, безразличное ко всему. Но Картрайт же прекрасно знала, что скрывается за ним. Сомнения, страх, чувства, эмоции, которые открывались далеко не всем. И сейчас, без злости или раздражения на его лице, Леви можно было от чистого сердца назвать привлекательным, даже красивым. Однако это было последним для неё, что заставило пойти за этим человеком и позволить ему глубоко забраться в её сердце, снова всколыхнув те чувства, которые спокойно дремали вот уже много времени. И, не поцелуй Леви её тогда, Картрайт подумала, что эти чувства уже давным-давно мертвы, как и те, для кого они зародились.

— У меня просто… плохое предчувствие, — призналась девушка, не отрывая глаз от лица Аккермана. Тот медленно перевёл взгляд на неё, и его отрешённое выражение сменилось настороженностью. И Картрайт хорошо поняла причину этой перемены. — У тебя тоже, да?