Человек, ради которого нужно жить (СИ)

— Мне уже хватает одного упрямого ребёнка, — упорствовал Леви. Юэла закатила глаза.

— Вы идёте? — спросила Мэй, любопытно выглядывая из окна.

— Да, — тут же отозвалась девушка прежде, чем Леви успел хотя бы обдумать свой ответ. Он шумно втянул в себя воздух.

— Пошли, — сквозь стиснутые зубы прошипела Юэла, ведя Леви к входу.

Леви понимал, зачем Юэла пришла сюда, и зачем попросила его прийти.

Именно его.

Свободный проезд за стену был лишь одной, самой незначительной причиной.

Никто на въезде даже не останавливал их. Солдатам ведь позволено свободное перемещение. Особенно из их подразделения.

И хотя он был совсем не против отвлечься от тяжёлых мыслей и сжирающих изнутри сомнений, он не планировал делать это в окружении детей, которые, по словам Картрайт, восхищались им и с нетерпением ждали встречи с ним.

— Юэла! — крикнул детский голос где-то справа от него. На его подчинённую тут же с разбегу бросились два знакомых ребёнка. Те самые дети Эйвери, одного из которых Картрайт чуть не зарезала несколько месяцев назад. Странно, что после такого они не шарахаются от неё. Или же Леви единственный в этом мире не страдал в детстве такой наивностью…

Юэла с лёгкостью подняла девочку, которая тут же, словно обезьянка, повисла у неё на шее.

— Это же Леви Аккерман! — благоговейно произнёс картавый голосок. Мужчина повернулся. Рядом с ним стоял рыжий, долговязый мальчик с серыми, стеклянными глазами, которые в данный момент напоминали два блюдца и воодушевлённо бегали с Картрайт на него. — Вы пришли забрать нас в армию?

Картрайт прыснула, оборачиваясь на паренька, который был почти ростом с Леви. Аккерман проследил её скрытое сравнение.

— Так вот почему ты не хотел сюда идти…- сквозь смех догадалась Юэла.

— Кто бы говорил, — проворчал Аккерман, всё ещё не спуская подозрительного взгляда с рыжего паренька. Юэла всё ещё держала на руках Еву, дочь Морганы. Аккерман невольно начал волноваться за её спину.

Он подошёл ближе к ним, стараясь не обращать внимания на десятки пар глаз, прикованных к нему. Конечно, ему не привыкать к такому повышенному вниманию…но странно было ощущать его от детей. Они с Юэлой действительно были для них сказочными героями, сошедшими со страниц детских книг. Леви не был удивлён тому, что эти дети так хорошо знают Картрайт, ведь она была здесь частым гостем. Но он не понимал, как эти дети, никогда не покидающие пределы стены Сина, с лёгкостью узнали его, как только он вошёл.

— Вы… не злитесь на меня? — глухо произнесла Картрайт, обращаясь к близнецам. Те удивлённо подняли на неё головы.

—За что? — удивился Джеймс.

— За…тот раз, когда я…поранила тебя чуть-чуть.

Леви едва удержался от того чтобы фыркнуть.

«Только чуть-чуть, Джеймс, скажи спасибо за это дяде Аккерману, который вовремя привёл тётю Юэлу в чувство».

—Но ты же не специально, правда? — наивно произнёс Джеймс. — Ты просто хотела напугать папу…

Юэла вздохнула, рассеянно кивнув, а потом многозначительно переглянулась с Леви. Аккерман настороженно следил за её выражением лица.

— Конечно, — ответила Юэла.

Конечно нет.

— Всё равно прости, — улыбнулась Юэла, переводя взгляд на мальчика.

Джеймс улыбнулся своей наивной, кристально чистой улыбкой, смотря на девушку таким ясным взглядом, что казалось, что он сейчас засветится.

Аккерман уловил этот взгляд…

Этот мальчик смотрел на Юэлу, как сын смотрит на мать. И в данный момент от неё действительно веяло этой практически нежной, материнской энергией. Эта сторона так резко врезалась в сознание Леви, что тому на долю секунды почудилось, что он совершенно не знает эту девушку.

Она была бы прекрасной матерью. Строгой, диктующей железную дисциплину, но любящей и заботливой. Но вместо этого она выбрала войну. Предпочла долг счастью.

Быть может, не встреть они с Эмином тогда Эйвона, который так повлиял на них, она никогда бы и не подумала вступать в кадетское училище, не узнала войны, не утонула бы в ней с головой, не сделала бы смыслом своей жизни, была бы по-настоящему счастливой, чего всегда заслуживала.

Чего заслуживала, как и любая женщина, которая выбрала смерть вместо счастья.

Она бы прожила бы мирную жизнь без лишений, с любимым человеком. Но тогда он бы не узнал её никогда. Тогда, встретившись с ней когда-нибудь, мимоходом, он не увидел бы в её глазах поддержку, какую видел в самые тяжёлые моменты; не услышал бы тех рассказов, которыми они коротали пребывание в госпитале.

Её бы не было в его жизни. Это было бы лучше для неё, бесспорно, но не для него. И не для всего мира.

Юэла опустила Еву на пол, с умилением оглядывая всех остальных детей, которые завороженно пялились на двух героев, так внезапно появившихся в их жизни. Половина из них бредили мечтой поступить в кадетское училище. И Леви был уверен, что четверть из них так и сделает, особенно после того, как увидели их с Картрайт. Именно поэтому он и не хотел подходить к детям близко. Не только потому, что не любил, но и потому, что боялся за них. За то, что они, движимые слепыми надеждами, разрушат свою жизнь…