Человек решает сам

- Куда ты спозаранку? - спросил он.

- В булочную… и вообще купить… - соврал я.

- Знаю я твою булочную! Вечером из нее воротишься. Каникулы у мальца, мог бы с дядей родным их проводить, а не шляться где попало. Мне уезжать скоро. Хоть отпуск и продлили, а все равно пора, дома делов куча, без меня все не так делается. Наверно, куры плохо кормлены…

Фу ты, нудный какой! Начнет бубнить про этих кур несчастных - тошно делается. Вот умеет людям настроение портить. И ведь каждый день так. Скорей бы уезжал…

Я не дослушал, схватил шапку - и быстрее на улицу. Как было условлено, мы с Валей и Олегом пошли в Европейскую гостиницу к Витторио Кьязини. Он там жил. Итальянец хотел сегодня отправлять посылку Джиджи, и мы торопились отнести свои подарки малышу. Накопилась масса всего. И от школьных ребят, и от нас троих. Разные книжки - пускай учит русский язык. Заводные игрушки, потом наши самоделки, а Валя сшила Джиджи красную шелковую косоворотку. Кьязини понравилась такая рубашка у Олега, и он старался выучить ее название, но никак не получалось, и он смешно выговаривал: «косаварьотка».

Нас легко пропустили в гостиницу, потому что служащие знали Валю. Ее мама там работает в прачечной. Поднялись мы на третий этаж, постучали в номер Кьязини.

Никто не ответил, хотя мы стучали несколько раз. Олег собрался уходить, но Валя дернула ручку, и дверь открылась. В комнате было темно, занавески на окнах задернуты, и только рядом с кроватью на столике горела небольшая лампа. Из опрокинутого графина капала на столик вода. На коврике валялось мятое полотенце.

Итальянец лежал с закрытыми глазами, лицо его было красное-красное, и дышал он так, как будто пробежал несколько раз стометровку.

- Что это с ним? Выпил вина? - прошептала Валя. - Лучше уйдем; я так боюсь пьяных.

- Оставим пакеты и уйдем, - согласился я. - Я вовсе не боюсь, да противно… Ну его, пошли!

Мы положили пакеты на кресло, Валя первая выскочила из комнаты.

В дверях я обернулся, чувствуя, что Олег не идет за мной. И правда, он осторожно, на носках пробирался к кровати…

- Куда ты идешь? С пьяным вздумал связываться! - шепнул я.

В это время итальянец громко застонал, дернул ворот пижамы и что-то быстро забормотал.

Я выбежал в коридор.

- Ужас какой! - сказала Валя.

Олег не выходил из комнаты, и я заглянул туда. Смотрю - он держит руку итальянца и говорит быстро-быстро:

- Шесть, семь, восемь…

Считает пульс. Вот положил руку на лоб итальянца, повернулся ко мне. Лицо у Олега строгое, серьезное.

- Он болен, без сознания… сильный жар, - сказал Олег. - Ты, Веня, побудь с ним, а я побегу за доктором. Надо «Скорую помощь». Вдруг это аппендицит.

Мы с Валей недолго сидели у кровати больного. Пришел Олег с доктором и еще какие-то люди, пришли санитары с носилками. Нас попросили выйти; мы стояли в коридоре, и Олег волновался еще больше нас. А потом мы проводили Кьязини до самой машины, пока его несли на носилках. Итальянец открыл глаза и улыбнулся мне, но сразу снова закрыл их. Я прямо сгорел от стыда, что так плохо подумал о нем, и Валя, по-моему, тоже сильно переживала.

Когда машина отъехала, Олег сказал:

- Хотите, побежим в больницу, тут недалеко. Узнаем, как пройдет операция.

- Конечно, хотим! - сказала Валя. - И как это мы… Если бы не ты…

Долго сидели мы в садике больницы, пока Витторио Кьязини делали операцию. Утро было тихое, солнышко грело, на ветках деревьев таял снег и падали блестящие чистые капли. Суетились воробьи. Так хорошо, весело, а бедный итальянец мучается… Будет ли жив? Олег сказал, что это страшно опасно, такой запущенный случай болезни.

- Ты прямо настоящий доктор, - сказал я. - Как ты узнал, что аппендицит?

- В Киеве с нашим жонглером случилось такое же. Я помогал маме смотреть за ним, пока вызывали «Скорую». Мама потом мне объяснила, какие бывают признаки.

Наконец нас позвали к доктору. Какое счастье, все благополучно! Доктор расспросил, как мы попали к итальянцу и кто из нас поднял тревогу и вызвал врачей. Валя показала на Олега и стала объяснять, почему мы были в гостинице.

- Еще бы часа два, три, и возможно, нам не удалось бы спасти вашего друга, - сказал доктор, крепко пожимая Олегу руку. - Молодец, просто молодец!

Олег смутился и заспешил домой, а Валя выпросила разрешение у доктора навещать итальянца почаще.

Олег действительно молодец. Ни капельки не загордился. И, когда по дороге в цирк мы заговорили об этой истории, он стал рассказывать о другом, - видно, хотел нас отвлечь.

А ведь подумать страшно. У Кьязини выходной день, могли не хватиться его хоть до завтрашнего утра, - лежал бы один без памяти у себя в номере… Конечно, Олег спас ему жизнь. Когда я сказал об этом, Олег ответил:

- Если уж говорить честно, то спасла его Валя.

- Ты что, смеешься? - рассердилась она.

- А вспомните, как было дело. Мы постучались в комнату, никто не ответил, и я хотел уйти. Валя открыла дверь? Валя.

- А вошел первый ты, Веня. Правильно? - спросила Валя.

- Верно, - засмеялся я. - Значит, мы все его спасли!