Человек, рожденный на Царство. Статьи и эссе

Ж е н а п а ст у х а. А сейчас, Мария, дай‑ка я Его возьму и положу в колыбельку. Пойди поешь. Какой красавец! Давай, давай, не бойся. Ну, вот. Теперь поспи, как хороший мальчик. Вообще‑то Он и впрямь хороший, никогда не плачет. В жизни не видела таких смирных детей! Вроде бы радуется…

М а р и я. Ему нравится тут, у вас. Когда Он родился, Он плакал.

Ж е н а п а ст у х а. Все они плачут, что с них взять? Мир‑то наш плохой, жестокий. А вот и твой муж. Садись‑ка, Иосиф, поешь варёного мяса. Устал, наверное, проголодался, сколько работал! Я прямо удивляюсь, что ты ещё видишь, где что.

И о с и ф. Сегодня — великая ночь. Большая яркая звезда светит, как месяц, прямо над домом. Я починил забор.

Ж е н а п а с т у х а. Вот повезло нам, что ты — плотник! И добрый такой, всё чинишь.

И о с и ф. Этого мало. Вы нас приютили.

Ж е н а п а с т у х а. Что поделаешь! Не оставлять же вас в холодном стойле, при гостинице. Мы бы заснуть не могли, когда мать с ребёнком без крова… Да ещё, отец говорил, там эти ангелы, и Младенец — не какой‑нибудь, сам Мессия! Поешь и ты, легче будет. Как ты думаешь, это правда, что Он восстановит царство Израильское?

М а р и я. Да, правда.

Ж е н а п а с т у х а. А не удивляешься, когда на Него взглянешь?

М а р и я. Иногда — очень удивляюсь, словно держу на руках весь мир, небо, море, зелёную землю, херувимов и серафимов. А потом опять всё просто, Он — мой сынок. Если Он станет мудрей Моисея, святей Аарона, прекрасней Соломона, Он — мой сын, мой любимый Иисус.

Ж е н а п а ст у х а. Царица, и та иначе не скажет. Что ни говори, дети — Божье благословение. Куда это Цилла делась? Не дай Бог, далеко зайдёт, а там и волки бывают. Ци–и-лла!

Цилла (вбегает в домик). Ой, мама! Мама!

Ж е н а п а с т у х а. Что такое?

И о с и ф. Здравствуй. Что случилось?

Ц и л л а. Едут! Едут сюда! И папа с ними!:

Ж е н а п а с т у х а. Кто там ещё?

Ц и л л а. Цари! Трое царей, на конях едут, хотят посмотреть Младенца.

Ж е н а п а с т у х а. Ну прямо, цари! Ты уж скажешь!

Ц и л л а. Честное слово! В коронах, факелы всякие…. Спросили отца:"У вас Младенец?", а он говорит:"У нас" — и послал меня вперёд.

И о с и ф. Да, я вижу их в окно. Огибают угол у пальмы.

Ж е н а п а с т у х а. Ой, Господи! А у меня беспорядок, со стола не убрано! Разреши, Мария, я миску заберу. Ну, так получше. Цилла, поищи для Него чистую пелёнку.

Ц и л л а. Вот, возьми. Один такой старый, бородатый, в красивом красном плаще. А другой в доспехах, а третий -

чёрный, в ушах кольца золотые, на тюрбане — всякие камни, лошадь белая–белая, с серебряными колокольчиками.

Ж е н а п а с т у х а. Это надо же! И к нашему мальчику…

И о с и ф. Радуйся, Мария. Верно сказал пророк: народы придут к Свету Твоему, и цари — к Славе Твоей.

М а р и я. Дайте мне Его, пожалуйста.

Ж е н а п а с т у х а. На, вот так, к тебе на колени… прямо царь на престоле! Посмотри, какой ягненочек. Ой, идут!

К а с п а р. Здесь?

Пастух. Да, господа мои, здесь. Заходите, вот Иисус со Своей Матерью.

Ж е н а п а с т у х а. Заходите, заходите. Осторожней, о притолоку! У нас тут не дворец какой, всё по–бедному…

К а с п а р. Ив бедном доме можно преклонить колени. Здесь больше святости, чем в храме у Ирода.

М е л ь х и о р. Больше красоты, чем в его дворце.

В а л т а с а р. Больше милости, чем в его сердце.

К а с п а р. О, госпожа, светлая, как солнце, и ясная, как луна! Народы земные приветствуют Сына Твоего, рождённого, чтобы царствовать. Радуйся, Иисус, царь Иудейский!

М е л ь х и о р. Радуйся, Царь мира!

В а л т а с а р. Радуйся, Царь Небес!

М а р и я. Благослови тебя Бог, почтенный мудрец, и тебя, высокий воин, и тебя, темнокожий путник из пустынного края. Я дивлюсь вашей вести, но знаю, что это — правда, ибо ангелы говорили точно так же:"Царь Иудейский…" — да, и они сказали, что Сын Мой — Помазанник Израиля."Царь мира…" — это очень много, но, когда Он родился, ангелы возвестили мир всему миру."Царь Небес…" — это Я не совсем понимаю, но они сказали, что Он — Сын Божий. Что ж Я мо-

гу вам сказать, пока Он не вырастет и Сам не ответит?

К а с п а р. Чем больше мы знаем, тем меньше понимаем. Сомнения мешают действиям, многознание иссушает сердце. Мир мучается загадкой: примирятся ли милость и мудрость в обетованном Царстве?

М е л ь х и о р. Мы — цари, и мы знаем, что людям нужно доброе правление, где сочетались бы свобода и порядок. Но порядок мешает свободе, свобода противится порядку, так что сила и любовь — всегда в разладе. Мир мучается загадкой: примирится ли сила с любовью в обетованном Царстве?

В а л т а с а р. Я говорю за всех несчастных, за бедных и бессловесных. Мы встаём, чтобы работать, ложимся, чтобы спать, и ночь — перерыв между тяготами. Страх — наш спутник, мы боимся бедности, боимся войны, боимся смерти, а ещё больше боимся жизни. Но мы бы это вынесли, если бы знали, что страдаем не тщетно; что Бог — с нами, в тяготах и трудах Своего мира. Мир мучается загадкой: примирятся ли скорбь и радость в обетованном Царстве?