Человек с двойным лицом

– Это его, Рылова, сына репрессировали?

– Да.

– Сам злобу на советскую власть затаил?

– Отчасти это проявляется.

Из калитки вышел эксперт:

– Осмотрели, Владимир Александрович.

– Есть что-нибудь интересное?

– След один, отличный от других, больше ничего, да и немудрено – похороны были, сколько людей прошло! Но один след есть. Его явно неместный оставил. Пойду к реке.

– Тебе кого-нибудь в помощники дать?

Эксперт посмотрел на Пашку-Пескаря, сидевшего поодаль на бревне:

– Не надо, обойдусь.

– Ну дело твое. Работай, Павел Яковлевич.

Эксперт ушел.

Кулько и майор закурили. В это время прибежал сын писаря.

– Товарищ майор Авдеев?

– Да, а что?

– Вам срочно надо прийти в совет.

– Что случилось?

– Вас к телефону вызывают – начальник областного Управления Наркомата государственной безопасности.

Кулько присвистнул:

– Ух ты, из Управления НКВД по области? Это серьезно, Владимир Александрович.

Но тот уже не слышал – спешил в здание конторы.

Глава четвертая

В субботу, 21 июня, майор ГБ Петр Анатольевич Платов выехал на объект «Сосны». Тридцать километров «Эмка» Платова прошла за полчаса. С шоссе вышла на второстепенную дорогу, проехала еще пять километров по лесу и, миновав КПП, остановилась во дворе главного корпуса.

Корпусов было всего два: один производственный, другой жилой, для персонала конструкторского бюро. Семьи сотрудников проживали в Москве, а их самих в последнее время отпускали домой очень редко, только по уважительным причинам.

Навстречу прибывшим спешил капитан госбезопасности Ройман. Он успел подскочить к машине до того, как вышел Платов, услужливо распахнул дверку:

– Здравия желаю, товарищ майор!

– Приветствую, Леонид Львович. – Платов потянулся: – Хорошо у вас здесь. Сосновый лес, природа, прямо как в санатории.

– Так в этом ваша заслуга, Петр Анатольевич.

– Не преувеличивай и не лебези, капитан, не люблю я этого.

– Так я же с уважением, почему «лебези»? Обидно.

Платов улыбнулся:

– Ладно, докладывай, что у вас тут, мне еще к товарищу Берии надо до ужина успеть.

Капитан скривился, как от зубной боли:

– У нас, товарищ майор, как бы это сказать, – ЧП!

– Чего? – Платов посмотрел на начальника объекта. – Ты чего мямлишь? Говори, что произошло?

– Да пока ничего страшного. Ведущий конструктор Маханов не вернулся вовремя.

Планов смотрел на Роймана:

– В смысле не вернулся. А куда он выезжал?

– Домой, в Москву.

– На каком основании?

– Подал заявление – по личным, так сказать, мотивам.

– Дальше.

– А вы разве не знаете?

– Ройман, стал бы я тебя спрашивать, если бы знал?

– Ну, Гриневский, обманул.

– Да в чем дело, доложишь ты наконец или нет?

– Пройдемте ко мне в кабинет.

Они зашли в главный корпус, на первом этаже которого находился просторный кабинет Роймана. Здесь стоял стол, обитый зеленым сукном, такие же с зеленой обивкой стулья, посреди стола возвышалась стопка бумаги, в шкафу у стены – сейф и стеллаж с полками. На окнах – строгие темные шторы.

Платов сел на место начальника бюро, капитану пришлось устраиваться напротив, там, где обычно сидели сотрудники.

– Так в чем дело, капитан? – повторил свой вопрос Платов.

– У Маханова умер отец, телеграмму он получил поздно вечером, когда уже был дома. Как говорит главный конструктор, Николай Иванович пытался дозвониться до меня, чтобы отпроситься на похороны, но не смог, хотя я постоянно на связи. Видимо, знал, что не отпущу. А главный конструктор, Гриневский, сказал ему: «Езжай, только туда и обратно».

Платов повысил голос:

– Разве главный конструктор наделен полномочиями отпускать сотрудников в отпуск?

– Нет, это на мне. Но я ничего не знал.

– Куда уехал Маханов?

– Сейчас, в личном деле есть адрес.

Он порылся в папке и протянул начальнику листок.

– Еще не лучше, – проговорил Платов, – деревня в Украинском Полесье!

– Но это раньше там была граница, а сейчас она отодвинута, если вы намекаете на это!

– Капитан, я никогда, ни на что не намекаю. Я констатирую факт: вами допущена преступная халатность, в результате которой ведущий конструктор бюро, посвященный в работу под грифом «совершенно секретно»… да что там посвященный – являющийся одной из ключевых фигур в разработке новейших средств связи для нашей внешней разведки, самовольно покинул объект. Вы представляете, что вам за это грозит?

Капитан побледнел. Он-то уж очень хорошо знал, как работает карательная машина НКВД.

– Но, товарищ майор, я не отпускал Маханова, это все Гриневский.

– Когда уехал Маханов?

– Так, сейчас соображу. Домой его отпустили 18-го числа, когда вечером он получил телеграмму. Уехал он 19-го, похороны обычно проходят на третий день, значит 20-го он должен был прибыть на место… – Ройман заглянул в личное дело Маханова: – В деревню Горбино Олевского района. Это пятьдесят километров от областного центра. И соответственно должен был вернуться в понедельник утром на объект.

Платов встал из-за стола, прошелся по кабинету: