Человек с двойным лицом

Шелестов видел, как наши положили пару десятков немцев у грузовиков, и еще с десяток – у бронетранспортеров. Возникшее было замешательство противника остановили танки. Они одновременно ударили из 37-миллиметровых пушек и пулеметов. Левый фланг роты был уничтожен. Открыли огонь и бронетранспортеры, и отошедшие немного назад четыре пулемета с мотоциклов. Справа в обход пошла пехота. И наша рота прекратила огонь.

К Шелестову и Сосновскому поднялся Бойко.

Майор повысил голос:

– Куда, старлей, какой приказ был?

– Не могу я там, в балке, товарищ майор. А что это наши молчат? Неужели всех побили?

– Молчи, коли пришел.

Дуганов был опытным офицером. Он приказал прекратить огонь на время массированного обстрела. Дождался, пока танки с пехотой и бронетранспортеры с десантом подошли вплотную к позициям.

В это время из бойцов второго взвода были назначены истребители танков. Они сделали связки гранат и краем леса выдвинулись навстречу Т-3. Когда расстояние достигло нескольких десятков метров, капитан передал команду – огонь! Бойцы бросились к танкам и стали метать гранаты, попадая под огонь пулеметов. Они погибли, но два Т-3 подорвали, третий быстро начал сдавать назад.

Пулеметы, собранные на правом фланге, ударили по команде и выбили больше половины немецкой роты. Бойцы Дуганова не жалели патронов. Они понимали, что это их последний бой. Когда боеприпасы закончились, с криками и матом красноармейцы бросились на фашистов с примкнутыми штыками. Завязалась рукопашная.

В этой кровавой схватке погибли все бойцы роты капитана Дуганова. Но и немцев уцелело не больше десятка. Пулеметы бронетранспортеров и мотоциклов еще минут десять поливали свинцом позиции роты. Наконец, огонь прекратился. Все закончилось в какие-то двадцать минут.

Старший лейтенант Бойко колотил кулаками по земле. В глазах стояли слезы.

Шелестов кивнул Сосновскому:

– В балку его, Миша. Пусть успокоится, но спирту не давать.

Капитан оттащил взводного в овраг.

Шелестов продолжал наблюдать за происходящим в двухстах метрах от его группы. Расчет майора был на то, что немцы не станут прочесывать местность дальше позиций погибшей роты. И расчет оправдался. Добив нескольких раненых, забрав трупы и своих раненых, немцы ушли за овраг. Туда же направился и единственный уцелевший танк. После небольшой задержки, моторизованная группа пошла на восток.

Вернулся Сосновский:

– Старлея привел в порядок. Наших хоронить будем?

Шелестов вздохнул:

– Надо бы, Миша, но нельзя. Выдадим себя.

– Что же, оставим ребят гнить?

– Немцы пришлют пленных или местных – похоронят всех в общей могиле. Им эпидемия в тылу не нужна.

– Всех бы так хоронили.

– Все, Миша, мы никого хоронить не будем. У нас впереди тоже тяжелые бои. О них надо думать. А бойцам роты – вечная память. Ждем сумерек. Выставь тут дозорного.

– Есть, командир.

Глава десятая

Переход до заданного района Шелестов решил провести в ночь. За день бойцы группы и отделения как следует отдохнули. Как только солнце ушло за горизонт, майор подозвал к себе Сосновского:

– Давай, Миша, пройди по лесу, посмотри, что да как. Особое внимание – полю и дороге.

Капитан обернулся за сорок минут:

– Все чисто, командир. Лес дальше отходит от дороги, поле ближнее ровное, болото заканчивается где-то метрах в семистах.

Старший лейтенант Бойко находился рядом с Шелестовым.

Майор приказал командиру отделения прикрытия:

– Андрей, пошли в головной дозор двоих, в правый фланговый – одного. Последнему идти по опушке. Выбери бойцов, которые могли бы подать условный сигнал криком птицы.

– Любой?

– Любой. Остановка – три раза, опасность – пять.

– Удаление головного дозора от основных сил? – спросил старший лейтенант.

– Расстояние взаимной видимости. Ты с остатками отделения следуешь за дозором, группа за тобой, соответственно в замыкании.

Бойко спросил:

– Какие действия при столкновении с противником?

– Естественно – бой. Но ночью немцы не воюют – жрут свой шнапс. Вот как раз за эту ночь мы и должны выйти к заданному району. Ориентировочно в 4.00 13-го числа.

– Мы идем с опережением графика. Не знаю, хорошо это или плохо.

– Нам до Колтунино дойти потребуется день. На прорыв пойдем в лучшем случае 14-го числа. Вот тебе и четверо-пятеро суток. Если и есть опережение, то оно небольшое.

– Понял. Разрешите выполнять?

– Действуй, Андрей.

Головной и фланговый дозоры ушли вперед. Следом пошла группа и четверо бойцов отделения во главе со страшим лейтенантом Бойко.

Спустя час начался дождь. Все надели плащ-палатки. Этот дождь был на руку. Дозоры постоянно подавали сигналы, что противника не замечают. В полночь сделали первый привал, в 2.00 – второй. За это время прошли двадцать пять километров.

Люди заметно устали и шли медленно даже после привалов. Посему в 3.00, когда сводное подразделение миновало отметку в двадцать восемь километров, Шелестов отдал приказ на ночной привал, благо подвернулась подходящая поляна на самой опушке, у изгиба леса, позволяющая вести наблюдение и за фронтом, за флангами, и за тылом.