Человек с картинки

Девочка оглянулась, взмахнув двумя хвостиками, завязанными на ее маленькой хрупкой головке, напоминавшей головку какого-то яркого весеннего цветочка. Она явно не слышала звонка в дверь, поглощенная возней на кухне, но увидев Никиту, тут же забыла про все свои занятия. Глазки ее округлились и заблестели, и, подпрыгнув, она кинулась к Никите:

– Папа!!

Никита поймал девочку, подхватив, поднял ее к своему небритому лицу и чмокнул в светлую макушку.

– Привет, Наташка.

Маргарита продолжала спокойно резать салаты, ни разу не повернув головы в сторону гостя.

– Никита, только недолго, слышишь? Скоро должен прийти Дима.

– Да, я понял, – Никита зачарованно глядел на Маргариту, склонившую голову над столом. Затем он перевел взгляд на Наташку и расплылся в ласковой улыбке:

– Ну что, куда пойдем? К тебе в комнату? Не будем мешать маме готовить угощение. У них с дядей Димой, видимо, какой-то праздник.

Наташка радостно обхватила шею Никиты ручонками:

– Пойдем!

Бросив еще один взгляд на Маргариту, по-прежнему не удостаивающую его вниманием, парень понес дочку в детскую.

– Ну, и чем ты сегодня занималась? – спросил он, когда уже поставил Наташку на пол, – Давай рассказывай.

– Я? Я рисовала! – глаза малышки сияли, – Хочешь, я тебе покажу?

– Конечно, хочу. Ну-ка, давай сюда, будем скорее смотреть. Что там?

– Это, – Наташка предъявила отцу первый листок, – Это медведь.

– Медведь? А почему он у тебя красный, Наташка?

– Ну не могут же все медведи быть бурыми. Сам посуди, это же скучно. Должно же быть что-нибудь яркое. К тому же, медведь любит малину, – рассуждала Наташа, – И он сможет приманить к себе больше ягод, если будет таким же красным, как они.

Никита смеялся.

– А это что?

– Это лошадь.

– Фиолетовая?

– Ну, да.

Никита радостно улыбался. Он был так счастлив, как не мог быть больше нигде на этой планете, он почти полностью окунулся в самозабвенное море счастья. Почти.

– Никита, пора, – в дверях стояла Маргарита, – Собирайся.

Никита не заметил, как за разговором с Наташкой прошел целый час. Вздохнув, он повиновался – лучше не спорить.

– Что, даже не дашь мне увидеться с мужем? – тихо спросил Никита уже в прихожей, – Просто поздороваться? На пять минут.

Маргарита глядела в пол.

– Иди, Никита. Тебе пора идти.

– Значит, нельзя, – Никита задумчиво изучал девушку, – Нельзя… Ладно, хоть привет передавай. Что, какое-то событие? Ну, годовщина или еще что?

Девушка поджала губы и положила руку на дверную ручку:

– Прошу тебя, Никита, иди.

– Ладно, – Никита распахнул дверь, – Я уйду. Как хочешь. До скорого.

– Пока, папа!!

– До встречи, Наташа.

Тряхнув волосами, Никита пробежал по ступенькам старенькой лестницы и, толкнув дверь, вышел на улицу, уже всю окутанную осенними сумерками.

Наташа! Никита шел и не мог не думать о ней. Наташка, маленький ребенок, его ребенок, была самым дорогим, что у него осталось. Больше, он считал, в его жизни не было ничего. Раньше в его жизни был еще один дорогой человек, но он, Никита, обидел его, обидел и потерял. Потерял по собственной глупости, теряя, не осознавал, как сильно любит этого человека, и теперь обратный путь был уже закрыт, и теперь Маргарита всегда была для него такой – сухой и молчаливой, старающейся не смотреть ему в глаза. Он боялся, что скоро даже забудет, как выглядят эти глаза, и грустил, что не мог в них ничего прочитать, понять, что Маргарита думает о нем, поскольку она никогда на него не смотрит.

И теперь, вечерами, после работы, Никита выходил на прогулку и бесцельно шатался по мокрым улицам, один. Каждый день ему хотелось только одного – бежать в знакомую квартиру, обхватить руками маленькую дочку, увидеть Маргариту и не застать дома Диму, чтобы не встречаться с ним глазами. Зачастую взять себя в руки и не ходить не удавалось – Никита боялся надоесть, рассердить Маргариту частыми визитами, но сделать с собой ничего не мог, и после некоторого времени скитания под дождем приходило решение, от которого сразу в груди становилось легко: «Пойду!», и ноги сами несли Никиту к знакомой улице, к знакомому дому. Он знал, что Маргарита не обрадуется его приходу, и Дима, если окажется дома, будет смотреть угрюмо, но он увидит счастье в глазах Наташки – и этого ему было достаточно. Наташка стала единственным смыслом его жизни, Никита пытался заставить себя смириться с тем, что потерял Маргариту, и, как ему казалось, у него получалось, и сердце его, живое и бесконечно тоскующее, было заполнено Наташкой.