Человек с лицом убийцы

– Не подумала, – подтвердил эту версию Станислав. – И очень долго извинялась за свой «опрометчивый шаг». Кстати, ты Снегирева закрыл?

– Нет, – покачал головой сыщик. – Отпустил под подписку. Пятнадцать суток его не исправят. А так будет сидеть у Ратас дома и трястись, что мы за ним снова можем нагрянуть. Если хочешь, можешь съездить вечерком и закрыть его. Думаю, судья над приговором долго раздумывать не будет.

– Да ну его на хрен! – фыркнул Крячко. – В конце концов, небольшая пробежка мне только на пользу пошла, а то я уже неделю времени выбрать не могу, чтобы в спортзал сходить!.. Ладно, с тобой болтать хорошо, но делами тоже заниматься надо. Сначала поеду алиби Снегирева проверю, а потом еще в одно место загляну. Есть у меня кое-какие соображения по поводу этих крестиков.

– И какие же? – Гуров удивленно посмотрел на друга.

– Пока не проверю, не буду тебе голову забивать, – хитро прищурился тот. – А то вдруг пустышкой окажется. Потом будешь меня полгода подкалывать.

– Ладно, конспиратор, вали уже отсюда! – фыркнул сыщик. – Мне тоже есть чем заняться. Сейчас пойду аналитиков подгоню, чтобы поторопились с моей задачей, да и с прокуратурой пообщаться надо…

Глава 5

Аналитиков особо подгонять и не пришлось. Едва за Станиславом закрылась дверь, Гуров позвонил Виктору Сергеевичу и поинтересовался, как идет работа над его заданием. Начальник аналитического отдела извинился за задержку и сообщил, что его парни решили проверить не только крестообразные раны на височной части головы, но и вообще все схожие повреждения. Сделали это на тот случай, что эксперты могли неточно указать в отчете данные о форме повреждения или же и вовсе не описывали строение раны. Ермоленко заверил сыщика, что в течение десяти-пятнадцати минут анализ будет закончен и все схожие материалы окажутся у него на столе.

Пока Гуров ждал материалов от аналитиков, он решил написать для Орлова отчет о работе со Снегиревым, прекрасно понимая, что генерал от него не отстанет, поскольку и самого Орлова наверняка ежедневно торопят с этими делами чиновники из министерства. Сыщик писал кратко и по существу, стараясь уложиться в оставшееся до получения материалов время, но закончить отчет все равно не успел – ровно через тринадцать минут после его звонка в дверь постучали. И после разрешения, полученного от сыщика, в кабинет вошел молоденький лейтенант с увесистой кипой папок в руках.

– Ничего себе, уловчик, – удивленно пробормотал сыщик, не отрывая взгляд от документов. – Сколько здесь дел?

– Пять, товарищ полковник, – отрапортовал аналитик. – Остальные отсеяли. В основном из-за того, что повреждения на висках были еще у ста двенадцати жертв за последние три года, но ни одно из них по форме и характеру повреждений не подходило под сформулированный вами запрос.

– Молодцы, парни! – восхищенно похвалил аналитиков Гуров. – Как только раскроем эти преступления, представлю весь отдел к благодарности и премии!

– Служим России! – расплывшись в улыбке, гаркнул аналитик.

– Ты давай-ка, служивый, клади документы на стол и топай к себе в отдел обратно. Похоже, мне работка серьезная предстоит! – рассмеялся в ответ сыщик, предвкушая охотничьим нюхом приближение добычи.

Первое же дело, которое начал просматривать Гуров, оказалось весьма необычным, в первую очередь из-за способа убийства. Некоего Гордеева Валерия Александровича, пятидесяти трех лет от роду, удушили, забив ему трахею и пищевод купюрами различного достоинства, начиная от пятирублевых, заканчивая тысячными. Однако, как подсчитали криминалисты, несмотря на большое количество купюр, сумма наличности, от которой задохнулась жертва, оказалась не слишком большой – чуть выше трех тысяч рублей. Причем эти деньги, судя по всему, убийца принес с собой, поскольку в кошельке жертвы оказалось куда больше наличности, чем в его горле, да и в шкафу, под постельным бельем, покойник хранил порядка полумиллиона. Эти деньги остались нетронутыми, как и другие личные вещи: ноутбук, дорогие часы, золотые цепочки, крестики, перстни и так далее. Из чего следователи сделали верный вывод – убийца пришел в дом своей жертвы не с целью ограбления.

Посторонних отпечатков и иных следов в квартире обнаружено было немного. В основном они принадлежали соседу Гордеева по подъезду – Прянишникову Вадиму Максимовичу и дочери убитого Апраксиной Валерии Валерьевне. Нашли эксперты и еще два вида отпечатков, которые идентифицировать не удалось. Следов взлома или проникновения через окно или балкон (покойник жил на последнем этаже) тоже обнаружено не было, из чего был сделан вывод, что жертва сама пустила в дом своего убийцу.