Человек с Марса

- Господин профессор, - сказал Фрэйзер, - начни мы по-другому, он тоже воспользовался бы временем, когда в его распоряжении был ток, ведь ему хватило бы нескольких секунд. Лучше расскажите, что видели вы.

- Что видел я? Хм, если б мы рассказывали только увеселения ради, я вообще промолчал бы. В моей голове, друзья, сейчас такая пустота... Хотя, - добавил он, сверкнув глазами, - я не поддаюсь. Для меня поддаться значит умереть.

И он с такой силой потянул за шнур спуска гранатомета, что Джедевани подпрыгнул.

- Я, - тихо продолжал Уиддлтон, - как и вы, дорогие мои, видел диск Марса. Был на его поверхности. Сейчас нет времени на подробности, но я видел машины для преобразования материи в энергию, видел, каким образом они перемещаются с места на место.

- Ну, ну? - спросил я, заинтересованный. - И как же это происходит?

- Вы видели только одну стадию процесса и как следует не поняли. Ареантроп входит в своего рода приемную камеру из какой-то прозрачной субстанции и там распыляется на атомы... И точно такой же ареантроп в ту же (или следующую) секунду материализуется на произвольном расстоянии. Условие одно: поблизости должна присутствовать соответствующая аппаратура. Например, башни, что копают каналы, тоже выполняют роль приемников...

- Вон оно как, - воскликнул я, - вот, значит, как они появлялись и исчезали... Но каков механизм?

- Не знаю. Есть две возможности: либо сами атомы переносятся через пространство, либо, как я думаю, потеря энергии и материи в одном месте приводит в другой точке пространства, как-то идеально уравновешенной с первой, к возникновению точно такой же конфигурации атомов и молекул.

- А как вы считаете, профессор, каналы-то зачем? - спросил я. - Смешно думать, что при их техническом совершенстве они занимаются возделыванием земли и ее мелиорацией. Кстати, я не видел на поверхности ничего, кроме песков. Все внизу... Наверху - лишь одна гигантская пустыня.

- Не везде, дорогой Макмур, - странно улыбнулся профессор, - не везде пустыня. Есть там чудесные районы, рощи деревьев с пурпурными листьями, впадины, заполненные соленой черной водой. По берегам ползают мириады насекомых, вооруженных изготовленными ими же самими орудиями: рогами, челюстями, даже своего рода снарядами - есть такие, которые выбрасывают на расстояние ядовитое жало. В воде кружат флюоресцирующие тени каких-то других животных. Но все это панически убегает, скрывается, исчезает под камнями, на дне, в воздухе, когда приближается хотя бы один хозяин Марса. Areanthropos.

- Следовательно, они тоже овладели поверхностью планеты, вытесняют и уничтожают других животных? - прервал я профессора.

- Что значит - тоже? - спросил он. - Наши средства - ребячество... О, они умеют убивать, но в их железных футлярах скрываются более серьезные вещи... - и, отвечая на наши удивленные взгляды, добавил: - Ну, не в голове же, ведь голов у них нет. И перестаньте меня все время перебивать. Так вот, несмотря на все их возможности, это очень печальная страна, потому что я вообще не видел цели в их деятельности. Конечно, какое-то время я восхищался автоматами, иногда каким-нибудь ареантропом, который на значительном расстоянии уничтожал ненужный или мешающий каменный выступ или, наоборот, чудесным путем создавал какой-то предмет из ничего... Я осматривал их эллипсоидные залы, подземелья, в которых не видишь, но воспринимаешь все каким-то волшебным органом чувств, но я не улавливал смысла их действий, не видел цели, а одну лишь перегруженность поразительными деталями. Есть ли у них человеческие инстинкты? Чувствуют ли они? Любят ли? Ненавидят? Зачем на Землю прибыло так поразившее нас создание? Макмур, вы не задумывались над этим в своем "сне"?

- Нет, признаться, я был слишком ошеломлен, профессор...