Человек с мешком

— Я Арх. А этот господин — Гар. Что ты хотела, девочка?

«Девочке» было никак не меньше девятнадцати-двадцати, на мой взгляд. Что это тут у них, форма вежливости? «А скажи-ка мне, селянка… Хочешь большой и чистой любви?» Гм…

Глаза «селянки» быстро обежали нас с Архом с ног до головы. Приятного цвета глаза… Похоже, осмотр её удовлетворил. Особенно, видимо, моей персоны. Понятно: кто тут ещё таскается в спецназовской униформе? Пиж-жон хренов.

Пёс же просто уселся на зад и вывалил здоровенный язык.

— Мне вас бабушка всех описала, — пояснила неизвестно что девушка, поглядывая на нас по очереди. — И вас, и господина Аниза, и господина Ангреста… судари, — и улыбнулась вполне обезоруживающе.

Да и голосок у неё был… приятный такой голосок. Как ручеёк по камушкам переливается. Я с некоторым трудом заставил себя не отвлекаться чересчур. Поскольку ровным счётом ничего не понял.

А индейская воинская философия говорит, что противник твой на воинской тропе выглядеть может как угодно. Даже как любимая женщина. И без сантиментов. Арх же, который, похоже, также ничего не понял, спросил:

— Какая бабушка, о чём ты?

Тут и до девицы, видимо, дошло, что она не с того начала.

— О, извините меня, судари… — Она продемонстрировала должное замешательство, обворожительно попунцовев, и сообщила: — Меня к вам послала бабушка Лахудка. Она сказала, что вы здесь будете. Она хотела, чтобы я вам рассказала, что Ваха сказал. И чтоб я про волколаков рассказала. Она сказала, что вам знать надо. Она…

— Погоди, — прервал её Арх. — А ты-то кем ей приходишься?

— Что ты нам должна рассказать? — почти одновременно с ним спросил я. Нельзя сказать, что мы друг другу не помешали. Но Арх всё-таки был осмотрительнее. Девица зыркнула на нас по очереди и ответила вполне разумно:

— Я ей… внучка. — Опять же чего-то засмущалась. Эх молодость, молодость… — А рассказать я вам должна, что Ваха сказал и что я сама знаю. Бабушка послала…

Значит, не корысти ради, а токмо волей пославшего мя… Гм. До меня всё-таки не доходило что-то. Какая-то мелочь. Но Арх, очевидно, рассудил иначе. Что ж, он за старшего, ему видней. Жираф, как известно, большой… — думал я, входя за ними всеми в калитку. Мысль, мучившая меня, была понятна: не знаю как сама дама — хотя и симпатичная, конечно, — но собачка её мне казалась очень знакомой.

Прибор у меня тогда ночью зашкаливало, но всё равно собачий силуэт запомнился лучше человечьего. Человека мы обычно всё-таки по лицу идентифицируем. Так что пёсика я узнал. Ну по крайней мере, думал, что это может быть так. Но тогда что?

— А как тебя зовут, девица? — любезно осведомился Арх, ведя нас по двору. На нас бросали любопытные взгляды. Сбегать что ли, прибор надеть, промелькнуло у меня в голове, да на неё посмотреть? Но идею эту я решил покуда оставить. Арх же всё в том же любезном тоне продолжал: — И кто ты сама-то будешь?

Девчонка шла, горделиво задрав нос. Что-то непохожа она на тупую поселянку, заскреблось у меня в мозгу предостерегающе. Или мне уже просто кажется?

— Я свободная женщина леса! — последовал ответ с весьма внушительным видом. — И никому не называю своего имени! — И тут же без перехода, причём совершенно другим тоном: — Но вы можете меня звать Забава!

Над её головой я вопросительно взглянул на Арха: понял ли он что-нибудь? В ответ он только слабо дёрнул плечом. По-онятно: значит, понял не больше моего. И имя… Не лесное какое-то.

— И много вас там таких — в лесу? — спросил Арх.

— Таких я одна! — последовал немедленный ответ. Помолчав, она добавила: — Сударь.

Тоже нюанс, она явно нечасто разговаривала с высокопоставленными господами. Вельможное обращение ей удалось употребить, только вспомнив. Впрочем, лесную гипотезу и Аниз выдвигал. Надо бы, кстати, ему на неё взглянуть дать…

— Но в лесу живёт много других, — словно извиняясь, сообщила девушка Арху. Видимо сообразив, что говорит с несведущим человеком. — Одни бегают на лапах и которые пушистые. Другие летают и все в перьях. Есть ещё такие, которые плавают, прыгают — много разных, — заключила она картину лесного биоценоза. Добавила: — И, конечно, те, что растут… — явно с особым почтением выделив эти три слова.

— Это которые деревья? — спросил я на всякий случай. Очень уж забавно показалось слушать, как она говорит. Как будто и в самом деле лесная маугли.

Девица покосилась на меня.

— Да. Люди их так называют, — подтвердила она не очень охотно. А может, я чего не понял.

Мы уже поднимались по лестнице в башне, и я сообразил, что Арх идёт как раз в комнату к Анизу. Тоже верно: не колоть же её пентоталом, в самом деле. Или пантопоном?.. Вот уж чего не помню, так не помню.

Сывороткой правды, одним словом. Аниз, может, чего и правда сообразит. Вот же пакость: не представляю я всей этой ихней механики. Как они делают эти свои колдовские штуки?

Кое-что о чём-то похожем на то, чем пытался меня уконтрапупить Хазен, я читал где-то. Что-то связанное с остановкой сердца. Но там нужно было действовать руками. А я ему руки отстрелил. Но… впрочем, не стоит отвлекаться.