Человек с неба

Так мое решение подверглось мучительной проверке. В тот день начальник тюрьмы, желая продемонстрировать свое сострадание, решил отметить в тюрьме наступающий Новый Год, а попросту говоря, распорядился выдать заключенным паек лучшей пищи вместо обычно выдаваемой протухшей. Каждому заключенному дали манту с чашкой супа из свинины с сельдереем.

Изголодавшимся заключенным это угощение показалось настоящим пиршеством. Запах необычной пищи распространился по тюремным коридорам задолго до того, как мы увидели ее. Когда угощение раздали, заключенные жадно набросились на него как голодные волки, а потом еще долго облизывали свои чашки.

Вот как рассуждал со мной сатана: "Новогодний праздник бывает только раз в году. Тебе надо немного подкрепиться. Пока дают, лови момент". Я уже готов был уступить этому искушению.

Со времени моего ареста на северо-востоке Хэнаня я ел очень мало и сильно похудел. Я был голоден, надломлен и сокрушен, поэтому решил, что не стоит отказываться от этой пищи, но тотчас мне было Слово от Бога: "Итак покоритесь Богу; противостаньте дьяволу, и убежит от вас" (Иак. 4: 7).

Тогда я стал молиться: "Дух голода, именем Иисуса Христа повелеваю тебе - оставь меня".

Свой манту и сельдерей я вернул надзирателю со словами: "Пожалуйста, раздай поровну этот паек моим сокамерникам".

Голодные боли тотчас перестали терзать меня.

Пища в тюрьме была богом заключенных. Когда я отказался от своего пайка в пользу других, их мнение обо мне изменилось. Покончив с пищей, мои сокамерники стали расспрашивать меня, за что я попал сюда. Вот что их интересовало: "Как такой хороший человек оказался в этом месте?"Я сказал им, что это произошло потому, что я был избранный сосуд Божий. Тогда они стали просить меня спеть. И я запел:

На северный ветер поднимется южный -
да сбудется воля Господня во всем!
На ветер свирепый поднимется нежный -
изменится тот в направлении своем!

Припев:
Терпите и ждите, терпите и ждите:
Все скоро устроит Господь - дайте срок!
Когда Его время настанет, наступит,
прольется на вас благодати поток!

Кто ныне страдает, тот пусть не вздыхает!

Заботу о вас возложил на Себя,
Отец ваш Небесный, и Он допускает
Страдания ваши во благо, любя!

Мои сокамерники любили слушать именно эту песню. Одним ее слова были понятны, другим не совсем. Но все они верили в судьбу и считали, что нам не дано изменить того, что происходит в нашей жизни. Я сказал им, что не какая-то судьба, а Бог управляет всем и вся, и что наши судьбы предопределяются Богом, а также теми решениями, которые мы принимаем, повинуясь или не повинуясь Его Слову. Я употребил эту возможность рассказать им о том, что говорит по этому поводу Библия: "И как человекам положено однажды умереть, а потом суд, так и Христос, однажды принеся Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение" (Евр. 9:27-28).

Я убеждал заключенных раскаяться и уверовать в Иисуса как своего Спасителя.

После получасового разговора я почувствовал сильную боль в голове и груди: давали о себе знать побои. Я делился Словом Божьим, а в голове у меня пульсировало, и грудная клетка готова была разорваться.

Понимая, что Господь таким образом предлагал мне отдохнуть, я сказал сокамерникам: "Я хотел бы рассказать вам об Иисусе еще и еще, но сейчас я просто не в силах. У меня страшно болит голова и бок. Я не могу даже говорить. Мой Бог велит мне отдохнуть и успокоиться. С этого дня я не стану ни есть, ни пить. Свой паек я хочу поделить между вами поровну. Пожалуйста, не говорите об этом надзирателям, если они узнают, то не разрешат вам воспользоваться им".

Все с радостью приняли мое предложение, поскольку с людьми за решеткой обращались жестоко и кормили отвратительно. Их чрево было богом, а паек - владыкой.

Двадцать девятого января 1984 года меня вызвали на следующий допрос. Ведущий следователь сказал мне: "Итак, мы дали тебе несколько дней на раздумья. Теперь, нам хочется услышать от тебя кое-что. Если будешь честен, мы отпустим тебя домой, и ты сможешь быть с семьей.

И вот что я ответил ему: "Я причастен к такому большому количеству дел, но был не в состоянии думать о них все эти дни. Мне не хочется портить вам праздник этим неприятным разговором, поэтому, пожалуйста, дайте мне еще некоторое время время подумать".

Оба следователя переглянулись и сказали мне: "Ты человек здравомыслящий, Юн. Сейчас возвращайся в камеру, но после новогоднего праздника ты должен сознаться во всем.".