Человек с неба

Сестра вернулась из магазина с галетами и бутылкой виноградного сока. Я взял одну галету, преломил ее, благословил и вручил ее Делинь Ю матери, брату Фону, другим сестрам и родственникам. В сокрушении сердца я произнес: "Сие есть Тело Божье, за вас ломимое... "

Потом я раздал немного виноградного сока со словами: "Сия чаша есть новый завет В Крови Господней, пролитой за нас". При этом каждый склонил голову и принял причастие.

Так завершился мой пост, длившийся семьдесят четыре дня, когда с двадцать пятого января по седьмое апреля 1984 года я не ел и не пил.

Я громко плакал, обнимая своих любимых. Обратившись к матери, я сказал: "Матушка, сегодня, быть может, мы участвуем в хлебопреломлении в последний раз". Затем я повернулся и поцеловал жену. Потом, обращаясь ко всем, сказал: "Дорогая жена, матушка, братья и сестры, надеюсь увидеть всех вас на небесах".

Мои братья и сестры не могли сдержать слез.

Старшая сестра обняла меня и спросила: "Как ты можешь оставить престарелую мать и молодую жену! Ты не можешь думать только о себе! Кроме того, твоя жена беременна, как ты можешь быть таким жестоким по отношению к ней?"

Моя мать умоляла: "Сынок, твоя жена нуждается в тебе. Твоя мама нуждается в тебе. Семья Божия нуждается в тебе". Она перешла на шепот и сказала: "Послушай твою мать! Бог сказал мне, что ты не умрешь. Ты должен проявить мужество и остаться в живых!"

Под Божьей охраной мы закончили общение. Представители тюремной администрации казались озабоченными и смущенными. Они слышали все, но ничего не поняли.

Я сказал родным: "Пожалуйста, поститесь и молитесь обо мне. Я никогда не стану Иудой. Я никогда не предам Господа и Его народ".

И тут полицейские как бы очнулись. Застучав кулаками по столу, они стали кричать: "Что это ты болтаешь? Довольно! Все вон отсюда!"Охране отдали приказ отнести меня в камеру. Моя мать, жена и сестра ухватились за меня и не отпускали, пока охрана не вырвала меня из их рук.

Моя мать предпочла бы умереть, чем оставить меня в руках злодеев, но они выхватили меня из ее рук подобно стае лютых волков, напавших на беззащитную овцу. Не стесняясь моей семьи и родственников, охранники стали избивать меня и потащили прочь, отшвырнув на пол мою престарелую мать. Все горько плакали, не зная, придётся ли им когда-нибудь увидеть меня снова.

С громким лязгом захлопнулись ворота тюрьмы. Но и через ворота до меня донесся голос матери: "Сынок, помни слова своей матери. Ты должен жить! Живи для Господа! А я ответил ей: "Матушка, проповедуй Благую Весть! Проси церковь поститься и молиться обо мне!"

За это я получил удар по лицу от охранника, который вел меня в камеру.

***********

Делинь: Все говорили мне, что мой муж будет казнен, но в глубине души я была уверена, что время, когда Господь призовет его к Себе, еще не настало. Может показаться странным, но я не чувствовала подавленности и не была в депрессии, поскольку никогда всерьез не верила, что его казнят.

Действительно, я считаю, что Юну лучше быть убитым, чем всю жизнь влачить жалкое существование в тюрьме. Если бы его расстреляли, то, по крайней мере для него, все бы на этой земле кончилось и он соединился бы с Господом навеки.

Мой муж находился в тюрьме и постился более семидесяти дней. Представители тюремной администрации, напуганные тем, что он умрет от голода, пригласили нас на свидание в тюрьму, расположенную в центре Наньяна.

Я была на шестом месяце беременности, что уже было заметно. Мне очень хотелось обрадовать Юна тем, что вскоре он станет отцом. Но с тех пор, как его арестовали, мы не получали вестей друг от друга, так что он даже не знал, что я носила под сердцем его дитя.

Стоял апрель месяц, и жаркое лето было не за горами. Рано утром, мы уже были в Наньяне. Я ехала на багажнике велосипеда старшей сестры Юна. У тюремных ворот мы встретили других посетителей. Они тоже приехали сюда на велосипедах. Всего нас было восемь человек.

Нам велели обождать в комнате, пока Юна принесут на свидание.

Через некоторое время внесли исхудавшее тело. Мой муж был без сознания, поскольку его били как раз перед тем, как мы прибыли на свидание. Перед нами был маленький ребенок. Его уши сморщились и стали размером с изюминку.

Когда мы его увидели, то никто не узнал в нем Юна. Нам показалось, что здесь была какая-то уловка, придуманная начальством. Тогда я сказала: "Это не мой муж!"И сестра Юна также подтвердила: "Должно быть произошла ошибка. Это не мой брат!"

Только после того, как мать Юна увидела на его теле родинку, ей стало понятно, что перед ней ее сын. От него осталось так мало, что он даже не походил на человека. Все его тело было в следах от побоев, пыток, запекшийся крови и грязи. Волос на его голове почти не оставалось. Лицо было изможденным. Провалившиеся глаза, полураскрытый рот и обнажившиеся желтые зубы. Одет он был в грязные лохмотья.

Я не поверила своим глазам. Я была просто в шоке. Каждый из нас испытывал тоже самое. У меня кружилась голова, и я почти теряла сознание.