Человек с неба

Все присутствующие - судья, судебные должностные лица и охранники - просто онемели. Совершенно ошеломленные, они смотрели на меня несколько минут. Потом они пришли в себя. Судья стукнул кулаком по столу и прокричал: "Как ты посмел, контрреволюционер, говорить такое! Это государственная измена! Как ты посмел приказывать судье Комитета общественной безопасности встать на колени перед тобой? Ты что, Бог что ли?"

Мне хотелось ответить ему: "Я человек с Неба. В Иисусе я тверд как алмаз. Вам не сломить меня".

Тут встал старший офицер КОБ и спокойно сказал: "Ну, ладно. Юн проповедовал на множество тем, поэтому ему сейчас не припомнить случая, когда он выступал с проповедью на этой конкретной пленке. Юн, вы можете вернуться в камеру, чтобы поразмыслить обо всем. Когда мы пригласим вас в следующий раз, вы должны будете четко ответить на все наши вопросы. У нас найдется множество улик против вас помимо этой пленки. Ваша ситуация безнадежна. Поступите благоразумно, взвесьте все и дайте ясный ответ".

Теперь я понимал, что они приготовились к долгой борьбе со мной. Я подумал о словах апостола Павла, говорившего о нашем Господе: "Который и избавил нас от столь близкой смерти, и избавляет, и на Которого надеемся, что и еще избавит" (2 Кор. 1:10).

Чтобы заставить меня признаться в своих "преступлениях ", местные судьи испытали все, но безуспешно. Они употребили самые варварские пытки, какие могли изобрести их умы, но так и не смогли заставить меня сказать хоть слово, чтобы потом обратить против меня. Поэтому им пришлось передать мое дело по инстанции в Народный суд провинции. Именно там было назначено предварительное слушание моего дела. Когда я вошел в зал заседаний, то увидел, что председательствовал в суде один из моих племянников!

Господь предупредил меня, что в этом надо видеть очередную уловку сатаны. Мой племянник сказал следующее: "Гражданин Юн, у нас имеется множество улик против вас. Вы, несомненно, поносили наше государство. Вы заявляли, что наши дела окутаны тьмой и подконтрольны бесам. Кроме того, что вы нападали на нашу религиозную политику, написали много материалов, чтобы настроить верующих против "Патриотической церкви трех благ" и нашего народа.

Итак, имея множество улик против вас, мы можем приговорить вас к пожизненному заключению и даже к смертной казни. Ответьте, принадлежат ли вам следующие материалы? У вас еще остается возможность искупить свою вину. Скажите, какие преступные действия совершили ваши сотрудники и помощники, и мы будем снисходительны к вам".

Не успел мой племянник завершить свою речь, как Святой Дух обратился к моему сердцу: "Юн, ты левит, принадлежащий Мне. Отдели себя от родственников, ты - Мой".

Я тотчас ответил: "Мы с вами родственники, но вы служите КПК, а я - Иисусу. Я буду исповедовать свою веру. Все сказанное вами обо мне, - правда, но о деятельности других мне ничего не известно".

Мой племянник, не зная, что ответить, некоторое время молчал. Потом он сказал следующее: "Юн, пока не поздно, прими мой совет. На этом заседании ты не можешь действовать так перед судьей, выносящим приговор! Отнесись к суду иначе, иначе тебе не сдобровать".

Потом меня доставили камеру.

Через некоторое время мое дело опять слушалось в провинциальном народном суде. Меня в наручниках привезли на заседание суда на мотоцикле, причем с вооруженным эскортом с обеих сторон. Сокамерники горячо молились обо мне. Я же испытывал в сердце великую радость.

Впервые я оказался в огромном зале суда. Впереди было возвышение и много свободных кресел. Не зная, где сесть, я занял большое круглое кресло. Когда явился судья, то страшно разъярился: "Сумасшедший, как ты посмел занять судейское кресло? Вставай немедленно!"

Без всякого смущения я ответил: "Здесь нет моей вины. Мне никто не указал, где сесть". В сердце своем я знал, что однажды воссяду с Богом на Его престоле, чтобы судить народы и даже ангелов.

Но вот начался суд. Мне сообщили, что на слушании моего дела присутствует верховный судья и все высокопоставленные должностные лица провинции. Они восседали на возвышении за судейским столом. Другие сорок-пятьдесят официальных гостей следили за происходящим из зала. Здесь были представители местных отделений Объединенного фронта, Комитета общественной безопасности, Комитета по делам религии и движения "Патриотическая церковь трех благ".

Все "улики" против меня - Библии, духовные книги, пленки и мои записные книжки - были размещены на длинном столе. Здесь было также письмо от брата Су, в котором мне предлагалось возглавить служение на юге Хэнаня и в Хубэе.

Судья спросил меня: "Гражданин Юн, весь этот мусор принадлежит вам?"

Я встал и ответил: "Это не мусор, а святые вещи, освященные Всемогущим Богом".

Судья не понял, что я имел ввиду, и спросил: "Как бы там ни было, все эти вещи принадлежат вам, не так ли?"

Ничего не страшась, я ответил: "Позвольте мне проверить, так ли это на самом деле".