Человек с неба

В себя я пришел уже в камере главного управления Комитета общественной безопасности города Чжэнчжоу. Вместе со мной были брат Су и другие главы домашних церквей. Весь в грязи от башмаков кобовцев, с опухшими от побоев ушами я почти ничего не слышал.

Мы узнали, что приказ о нашем аресте пришел из центрального правительства, из Пекина. Каким-то образом они узнали о наших планах объединения. Домашние церкви уже стали жалом в плоть безбожного коммунистического государства, и мысль о том, чем может обернуться наше объединение, приводила правителей высочайшего ранга в ужас. Приказ из Пекина заставил провинциальные власти Хэнаня отнестись к нашему делу чрезвычайно серьезно. Не понимая того, что Царство Божие не является царством мира сего, они боялись, что наши переговоры о единстве закончатся формированием оппозиционной политической партии, которая станет угрожать стабильности нашей страны.

Власти произвели видеосъемку и фоторепортаж нашего ареста. Новости об этом просочились из Китая и распространились по всему миру.

Всех нас подвергли страшным истязаниям. Нас, в наручниках, связывали одной веревкой и били палками и шейкерами. Мы были готовы принять смерть в любую минуту.

Власти пытались собрать на меня компрометирующий материал и уже через три дня после нашего ареста прибыли в мой родной город Наньян. Здесь они нашли большое собрание, на котором присутствовало около ста двадцати верующих христиан, в том числе моя жена Делинь. Всех задержали. Руководителей этого собрания после опознания арестовали, в том числе и Делинь. Большинство других верующих подвергли допросам, избили, оштрафовали, после чего отпустили.

На судебном разбирательстве председатель суда сказал мне: "Юн, я уже устал выслушивать надоевший материал о тебе. Уже много лет ты выступаешь против нашего правительства и выворачиваешь наше общество наизнанку. Ты многократно бежал. На сей раз ты выпрыгнул из окна и переломал ноги. Скажи, Юн, если бы тебе представилась возможность бежать снова, ты бы воспользовался ею?"

Я подумал немного и честно ответил: "Гражданин судья, это хороший вопрос. Я не хочу лгать вам. Если у меня появится такая возможность, я непременно попробую. Я призван благовествовать по всей стране и обязан делать все, чтобы исполнить то, к чему меня призвал Бог".

Услышав мой ответ, председатель суда, судебные чиновники и стражники пришли в ярость. Судья просто озверел: "Как ты смеешь говорить так, злостный преступник! Я переломаю тебе ноги, чтобы ты и думать не мог о побеге!"

Когда меня привели на допрос, несколько охранников сбили меня на пол и растянули в стороны мои руки и ноги. Я просил их не бить меня по переломанным ногам, но один человек, в котором было что-то зловещее, рассвирепев, выхватил дубинку. Чтобы я и не думал о побеге, он обрушил на мои переломанные ноги град ударов. Он избивал меня с такой яростью, что я уже не мог терпеть боль. Я лежал на полу и вскрикивал как раненый зверь. Мучительная боль заливала все тело и сознание. Все что я мог тогда, это только взирать на Господа Иисуса и Его крестные муки.

Я думал, что уже умираю, но Господь поддержал мои силы - Ему было угодно оставить меня в живых.

Мои ноги ниже колен почернели и ничего не ощущали. Все мое тело от головы до пят было в ушибах и ссадинах.

Когда мои истязатели доставили меня в камеру, мне захотелось показать им, что они не сломят мой дух, - рассмеявшись, я сказал: "Хочу поблагодарить вас за прекрасный массаж, который вы провели мне сегодня. Я чувствую себя намного лучше. Большое спасибо!"

После судебного разбирательства меня с другими братьями перевели в тюрьму особо строгого режима города Чженьчжоу. Я оказался в одиночной камере, которая располагалась возле комнаты дежурного, через стенку с камерой брата Су. Охранники, приняв меня за умалишенного, наградили кличками "сумасшедший" и "калека".

Поначалу меня били и допрашивали не переставая с восьми утра до вечера следующего дня. Следователи менялись, чтобы не давать мне передышки, и избивали всю ночь без остановки. Все это время мне не давали ни пищи, ни воды.

Всякий раз, когда охранники били меня, я кричал: "Иисус, спаси меня! Помоги мне, Господи!"Только таким образом я мог не думать о наказании и боли.

После предварительного ознакомления с нами, нас заперли в камерах и выводили на допрос раз в два дня. Несмотря на мое тяжелое состояние, меня по-прежнему постоянно избивали, надеясь сломить мой дух. Иногда нас отвозили на допрос в полицейское отделение Диньсюй, иногда - в девятое управление КОБ города Чжэньчжоу, так что у нас была возможность вкусить "двойной аромат "пытки. Особенно они старались бить нас по голове и конечностям.