Человек с ночного поезда

Мальчик поздоровался, и объехал стороной незнакомого мужчину. Когда до прибывшего гостя дошло, что его приветствие вырвалось у него бессознательно, он осмотрелся, и тут же опешил. Ноги привели его к дому, где прошло его детство. Странное чувство сразу охватило его существо. В его организме стали пробуждаться все клеточки, высвобождая накопленную память. Перед глазами побежали красочные образы. Ощущение было такое, словно он начинал тонуть в своем детстве. Это было похоже на огромную воронку, которая стремилась захватить его, а затем выкинуть в пространство уже маленьким ребенком. Он страшно испугался. Сердце заколотилось, а ноги снова сделались ватными. Преодолевая слабость, Милютин сделал несколько шагов к углу здания, и заглянул во двор. У их открытого сарая стоял старенький мотоцикл ИЖ-49, с которым, как и раньше, сидя на маленьком стульчике, копался его отец Николай Ефимович. Мама, которую звали Мария Никифоровна, развешивала на веревках постиранное белье. По двору все так же бегала детвора и играла в выбивалки.

– Идите дальше играть, а то вы мне все белье испачкаете! – услышал он родной голос матери, который больше двадцати лет, не слышали его уши.

Милютин почувствовал, как чувство обиды и жалости стали сковывать его дыхание, а с глаз потекли слезы. Он шагнул назад за угол. Там, что бы ни упасть, мужчина прислонился спиной к разогретой солнцем, стене. Однако ноги уже не держали тело, и он стал медленно съезжать на корточки, заливаясь слезами.

Только теперь он понял слова Федора, который предостерегал его от встречи с родителями. Совладать с тем, что творилось в его душе, было не в силах, и он впал в незабытье. Сколько он так просидел, неизвестно, но когда пришел в себя увидел рядом склонившихся над ним незнакомых мужчину и женщину, которые трепали его за рукав.

– Мужчина, что с вами? – спрашивали те.

– Нет! Нет! Все в порядке, сердечко немного прихватило, уже лучше! – отозвался он.

Ему помогли подняться на ноги, после чего Милютин поблагодарил незнакомцев за помощь, и те ушли.

– Все! – решил он, – Надо поскорее отсюда убираться, пока это все не кончилось плохо!

Однако перед тем как уйти, Петр Николаевич осмотрелся по сторонам, подошел к спальному окну на первом этаже, которое выходило в проулок, где он находился, и слегка толкнул приоткрытую створку. Окно со скрипом отворилось, цепляясь за тюль. Затем он стянул с пальца золотое обручальное кольцо, и положил рядом с цветком алое, который рос на подоконнике спальни.

– Простите мои родные, это все, что я могу для вас сделать!

Потом прикрыл створку, и быстрым шагом зашагал обратно.

Пионерлагерь «Орленок» располагался в живописном месте хвойного леса на берегу реки, близ села Никитовка. В тот самый момент, когда Милютин входил на его территорию, там кипела работа по подготовке к приему детей на отдых. Хоть до первого заезда оставалась еще целая неделя, работники лагеря не успевали вложиться в разработанный график, и все выглядело как аврал. Директор лагеря – худощавая пожилая женщина, в строгом деловом костюме, с хорошо уложенной прической, сидела за столом своего кабинета и перебирала документацию. В дверь тихо постучали. Женщина быстро спрятала в стол пепельницу, набитую окурками папирос, и помахала перед собой руками, разгоняя остатки дыма над столом.

– Войдите! – хриплым голосом крикнула она, и придала телу представительный вид, который подобает иметь руководителю при общении с людьми. В кабинет вошел Милютин, и остановился у двери.

– Я по поводу работы! – озвучил он цель своего визита, и полез в боковой карман за листком бумаги с адресом, на котором Федор в нескольких словах написал личную просьбу.

– Подходите поближе! – сказала директор.

Петр Николаевич приблизился к столу, и положил на него записку. Директор надела очки и ознакомилась с текстом.

В глубине души женщина уважала бывшего учителя физики как человека, однако его чудачества и странное поведение не одобряла, потому как была привержена устоявшимся и консервативным взглядам на жизнь.

– Вы кстати к нам пожаловали! Это просто чудьненько! – произнесла женщина, разглядывая посетителя.

Потом она встала из-за стола, подошла к мужчине, и легонько взяла его под руку.

– Прошу! – произнесла директор, и повела Милютина к распахнутому окну, – Вон видите, работает плотник, а рядом стоит мужчина в синем халате? Это наш завхоз – Михаил Трофимович. Идите к нему, пусть введет вас в курс дела, и покажет ваше помещение, а мне извините, сейчас некогда! Готовим лагерь к заезду. Через три дня приезжает комиссия, а у нас еще многое не готово, – сказала директор, и села за стол, – Слава богу, еще одна штатная единица закрыта, спасатель сам пришел, это просто чудьненько!

Петр Николаевич покинул кабинет и вышел наружу.

– Кажется, я нашел себе жилье! Просто чудьненько! – прошептал он себе под нос, – Тьфу ты черт! Привязалось это чудьненько!

Милютин разглядел среди бегающих работников завхоза, и направился к нему.