Человек с рублем (ноябрь 2008)

Так, конечно, не считает моя подруга, критик Лида М. Последние пять лет нашего общения проходили в довольно странном жанре: щедро подливая водочки, Лида рассказывала мне о том, как ей не повышают зарплату - и как неприлично часто ее повышают другим. «В чужой руке и… толще», - только и успевал я отвечать. Как всякий собственник, я полагал, что эта душещипательная тема припасена только для меня - и был неприятно удивлен, когда обнаружил, что зарплатная проблематика критика Лиды М. известна в журналистских кругах так же хорошо, как то, что Карина - жена Леши, а «Васю» можно застать в «Маяке». Интонационно и лексически песнь о неповышенной зарплате была настолько выверена, что сама по себе стала фактом - ну не искусства, конечно, но чего-то близкого к тому. Перформансом, вот чем. Я многократно предлагал критику: милая, дорогая, давай я поговорю про твою зарплату, попытаюсь убедить «палача твоего таланта» ослабить удавку - но нет, повышенная зарплата отняла бы у Лиды самую любимую игрушку, перевернула бы тщательно созданный, уютный и любимый мир. У каждого своя забава: кто-то упивается одиночеством, кто-то - мыслью о том, что он - алкоголик, Лида вот - обидной несправедливостью бухгалтерской строки. Я знаю человека, который упивается всеми этими обстоятельствами одновременно.

«Говорить о деньгах - неприлично». Почему? Не было бы их и того, что рождено ими, скольких блестящих воспоминаний лишилось бы человечество! Вот даже мой давнишний диалог с Татьяной Толстой. «Эдуард, скажите, зачем вам дача? Ну будет у вас этот чертов гектар соснового леса. Выйдете в трусах на участок. Там гриб. Весь день насмарку, пока закатаете».

Или вот еще. Дом-музей Булата Окуджавы в Переделкине. Экскурсия. Портреты. Гитара. Знаменитая коллекция колокольчиков. Посетителей немного - собственно я и пожилая супружеская чета из технической интеллигенции: дырки на свитере тщательно заштопаны, взгляд цепкий, давно вместе. Это - подарок от Ахмадулиной. А эти колокольчики привезли из Бразилии. Вот в этой комнате встречали Новый год. А вот в том кресле любил сидеть друг последних лет - Чубайс. И тогда, к неописуемой радости переделкинцев, расчищали дорогу. Мирный музейный рассказ, полный тоскливого очарования. «Здесь все, как было при жизни Булата Шалвовича, - заканчивает экскурсовод. - Будут ли вопросы?» «Скажите, а вдова продала квартиру в Протопоповском?» - вдруг спрашивает технический интеллигент. Господи, Боже мой! Что тут случилось с лицом экскурсовода! Неподдельное негодование, ужас и отвращение к волкам в овечьей шкуре, к стяжателям под маской нищих экскурсантов изобразилось на нем. «Какое это имеет отношение к делу? Я не уполномочена отвечать на ду… некультурные вопросы». А придется. Потому что сама вдова, судя по развернутой ею в девственном переделкинском лесу стройке - удивительно лихой даже по нынешним временам, к вопросам недвижимости относится совсем не с таким отвращением. Жизнь-то продолжается. Жить-то надо.

Среди недавних поступлений в мою копилку не могу не отметить Галину Борисовну Волчек, которая в телевизионном интервью отметила, что «не знает, откуда эти ужасные люди (имелись в виду спекулянты) берут билеты». Мой скромный опыт говорит о том, что в таких случаях нелишне обратить внимание на кассу и отдел коллективных заявок. «Мы про искусство, а не про деньги», - девиз очень многих наших мастеров культуры, в свободное от основной работы время организующих дачно-строительные, жилищно-строительные, гаражно-строительные и прочие симпатичные кооперативы. Но в версии для печати остается, конечно, пир духа в его незамутненном, бесплотном виде - питаемся Святым Духом, летаем экономом.

Очень часто лицемерие по отношению к деньгам, демонстративно наплевательское, презрительное отношение к материальным ценностям соседствует в деятелях культуры с их, как бы это полегче выразиться, не вполне адекватной оценкой собственного места в искусстве. Вот свежий пример. На днях в моей жизни случилось невероятное: таксист слушал не «Милицейскую волну», не «Шансон» и даже не «Кекс FM», - он слушал радио «Культура». Шла передача типа «Гость в студии». Композитор Лора Квинт и ведущий эфира упражнялись на тему «наша ненависть к миру потребления, масскультуре и прессе, ее обслуживающей». Г-жа Квинт отмечала, что журналисты не перестают лезть в ее личную жизнь. Что они задают вопросы про быт, про дом, про все то, что не имеет к искусству никакого отношения, вопросы, на которые она никогда не отвечала и не собирается отвечать. «Я не могу осуждать моих коллег, участвующих в этом шоу, - говорила Лора Геннадиевна. - Но я всегда буду в стороне. Потому что я - композитор от Консерватории, а не от эстрады». Тут же в эфир поставили образец творчества консерваторской воспитанницы. Думаю, многим знакомы эти простые мудрые слова, положенные на музыку г-жой Квинт.