Человек с топором

Олег повернулся к изъеденной непонятным жаром горе спиной. Взгляд уперся в соседнюю гору, абсолютно неповрежденную, округлую, будто снежная горка.

– Что скажешь, – спросил Мрак. – Красиво?

– Очень, – согласился Олег. Подумал, добавил равнодушно: – Наверное.

– Ну, ты и бесчувственный пень!

– Не обольщайся, – предостерег Олег. – Ты везде видишь рыцарские замки.

Мрак пробормотал с подозрением:

– Ты на что намекаешь? Я был, если на то пошло, далеко не худшим королем Европы! Да при чем здесь замки, дворцы, вообще разумная жизнь?.. Ты в самом деле не способен любоваться просто красотой?

Олег пожал плечами:

– Это облаками, дряхлыми деревьями, выветрившимися скалами и прочей игрой природы?.. Нет, конечно.

– Эх, Олег…

– Я уже тысячи лет Олег.

– Ты не всегда был Олегом, – напомнил Мрак. – Как и я не всегда был Мраком. Все-таки мне кажется, что этот город создали разумные существа. Правда, сотни тысяч лет тому.

– А почему не миллионы?

Мрак посмотрел по сторонам, развел руками:

– Ты прав. В этом ледяном мире и за миллионы лет ничего не изменится.

Олег сказал досадливо:

– Пойдем посмотрим. Но в одном уверен: когда в самом деле наткнемся на следы разумной деятельности, то мы ее не узнаем. Не везде же в галактике работают архитекторами твои друзья Васи Пупкины!

Облетели планету трижды, Мрак сканировал все, вплоть до поверхности земли, на немалую глубину, а Олег, как он подозревал, просматривал едва ли не до самого планетного ядра.

Мрак сказал убитым голосом:

– Значит, даже здесь нет жизни…

Олег огрызнулся:

– А у тебя есть какой-то особый индикатор? А если учесть, что жизнью ты называешь только разумную… а разумной ту, что всегда поддакивает тебе…

Мрак буркнул:

– Хочешь сказать, что какое-нибудь племя сидит в бразильских лесах? Да, такое заметить не просто. Но кто сидит в лесу, разве они разумные?

Олег сказал сухо:

– Все рано или поздно из леса выходят.

– Не все. Иные и сейчас еще в каменных лесах.

Он вскинул лицо к сияющему небу. Вспыхнул плазменный свет, ослепленный Мрак на миг зажмурился, а когда открыл глаза, от спекшейся земли поднимался сизый дымок. В черном небе лишь на миллисекунду возникла лиловая дыра, но в глазу она осталась дольше.

– Осмелел, – буркнул Мрак. – Как осмелел, а?

Он захохотал и огромным прыжком догнал Олега всего в трех световых годах, где уже мощно сияло совсем другое солнце: огромное, зеленоватое, молодое, а прямо в десятке тысяч километров вырастала крупная планета, даже крупнее Земли, почти вдвое крупнее.

Мрак услышал ликующий вопль:

– Наконец-то!

Из пространства вынырнула, понеслась на них стремительно и хищно, как самонаводящаяся ракета, а потом внезапно отпрянула, планета… окутанная, как атом на детской картинке, множеством орбит элементарных частиц. Только здесь этих орбит сотни, они были зримыми: толстые трубы – даже не сообразить сразу, какого чудовищного диаметра!

Олег тоже отпрянул, они зависли в паре миллионов километров от планеты. Мрак от возбуждения матерился, мешая слова современного сленга с крепкими выражениями на шумерском и хеттском.

– Что это?

– Не знаю, – ответил Олег.

– Я знаю, – ответил Мрак.

– Что?

– Они вступают с нами в контакт, – заявил Мрак. – Нарисовали… ну, создали модель атомного ядра. Ну, как мы предполагаем, рисовали модель Солнечной системы, а потом привязали ее к звездным координатам. Если мы поймем, что это, то предложат что-то еще. А может, и всю планетную систему для этой цели создали…

Олег наконец понял, что Мрак от волнения так глупо дурачится, это у некоторой части людей считается юмором – не самое лучшее свойство человека, хотя многим скрашивает существование, а некоторых даже удерживает от самоубийства.

Планета и странные зримые «орбиты» казались утопленными в черном дегте. Солнце освещает только одну сторону, а все, что в тени, исчезает, а потом, при вращении, медленно выныривает из тьмы, словно из пустоты, из ничего.

Она в самом деле выглядела атомным ядром из школьного рисунка, ибо трубы… если это трубы, отстоят от ее поверхности на пять-шесть ее диаметров. Мрак прикинул, что даже самые короткие «орбиты» имеют в длину около миллиона километров, а в поперечнике не меньше десяти-тридцати.

– Ты хоть понимаешь, – сказал Мрак, – что это?

Олег покосился на его возбужденное лицо. Похоже, оборотень не шутит, в самом деле считает, что он, Олег, вот так с ходу все определит, поймет и разъяснит на пальцах, что для чего, как и за какую цену можно продать цыганам.

– Пошли вниз, – сказал он. – Нас должны были уже увидеть.

– Почему?

– Ну, как же… э-э… контакт…

– Ха, – сказал Мрак саркастически, – здорово обратим внимание на пару муравьев, что заползут на гусеницу нашего танка?

– В танк, – сказал Олег задумчиво. – Да, не обратим. Но если в кожух компьютера… гм… Видимо, здесь в самом деле… э-э… танк.

Вселенная качнулась, Мрак снова ощутил знакомую тошноту и мгновенную потерю ориентации. Звезды прочертили черноту огненными полосами, задрожали и застыли на новых местах. Планета в таких зримых орбитах исчезла впереди, там теперь чернота с редкими вкраплениями звезд, а сама планета очутилась далеко внизу.