Человек с железным оленем

Высвободил нож. Вырубил несколько пластин слежавшегося тяжелого снега и, нарастив барьер, прижался к нему спиной. Приподнял машину — сумки снова оказались на поверхности снежного бугра. Еще приподнял…

Постепенно над путешественником вырос сугроб с пещерой, каркасом которой столь необычным образом стал велосипед. Расширив и уплотнив телом берлогу, Травин почувствовал себя в безопасности. Теперь можно и поразмышлять. Сопоставив «электрические эффекты» с тем, что за ними последовало, он пришел к выводу, что все объясняется концентрацией электричества в атмосфере.

Наверху неистовствовала буря, тут же было тихо и сравнительно тепло. Закусив мясом, захваченным из Хатанги, Глеб поплотнее завернулся в малицу и уснул.

Юго-восточнее острова Большой Бегичев в море выходит река Анабар. В проливе, который отделяет остров от материка, ее воды смешиваются с хатангскими. На берегу попадаются пасти — ловушки из бревен для промысла песца. Стоят они через каждые 200 300 метров, точно батареи, нацеленные на океан. Фронт их прерывается только скалами.

В самом устье Анабара Глеб наткнулся на полузаметенную урасу — шалаш, обложенный дерном. Внутри имелся очаг из диких камней. В углу куча каменного угля и растопка из плавника. На полу несколько грубо выделанных оленьих шкур. На закопченной перекладине впсел мешочек с вяленой рыбой.

Глеб растопил печурку, нагрел воды. Наелся, напился.

Ночью его разбудил лай собак. Кто-то поднимал шкуру, закрывавшую вход в урасу.

— Здорово! Капсэ!

Приезжий оказался местным охотником, проверял пасти на берегу. Скинув через голову совик — оленью доху — и кучу другой дорожной одежды, он повторил:

— Капсэ!

Это якутское слово — просьба рассказывать новости.

Глеба заинтересовало, откуда уголь.

— Да здесь, рядом, на берегу.

Назавтра он, и правда, увидел угольные пласты, выходившие правильными надвигами прямо в море. Подходи корабль и грузи.

Тут они и расстались, охотник и велосипедист. Одному надо на станок, расположенный южнее, а Глебу — на реку Оленек. На тот самый Оленек, куда отправился нести службу атаман Семен Дежнев через десять лет после свершения им исторического плавания вокруг Чукотского носа.

Выбор дороги прежний — по мысам либо через бухты и заливы. Ледовые нагромождения столь велики, что их можно легко принять за возвышенный берег. Но все же лучше обходить по твердому припаю, чем «плыть» по рыхлым сугробам.

Места пошли сравнительно обжитые — Якутия. Обжитые ли? Средняя плотность населения Якутской АССР в то время — десять человек на каждые 100 квадратных километров, а в бассейне Оленека — 0,5 человека!

На высоком яру Оленека, у подножия утеса Тумуль-Кай, — могилы Прончищевых.

«Злополучный Прончищев и неустрашимая жена его» — так назвал историк эту семейную пару. Лейтенант Василий Прончищев был начальником отряда Великой Северной экспедиции. Он занимался описью берега от устья Лены до Енисея. С ним отправилась в путешествие в Сибирь и его молодая жена Мария. Она вместе с мужем и его товарищами плавала на маленьком шлюпе «Якутск» через полярные льды, делила все лишения. Оба Прончищевы тяжело заболели. И умерли они чуть ли не в один день осенью 1736 года.

Мало что знают историки о Марии, никто не видел ее портрета. Она, конечно, была прекрасна, как и ушедшие навсегда в полярную неведомость Жульетта Жан, подруга Русанова, и медицинская сестра в экспедиции Брусилова Ерминия Жданко, как и та неизвестная, чью русую косу и златотканый сарафан нашли на берегу восточного Таймыра рядом с останками морехода, носившего имя Акакия Муромца… Первые русские женщины-полярницы! Где же, наконец, тот мрамор, который запечатлеет их бессмертную красоту?

Опять случилась неудача: треснул руль. Ни о какой сварке в этих местах не приходилось, конечно, и мечтать. Выручили мастера из сельца Усть-Оленек, куда Глеб прибыл в конце ноября. Смекалке северян можно только удивляться. Самый бросовый кусок металла в искусных руках превращается в очень нужную в быту вещь. Увидит ненец или якут на берегу ржавый барочный гвоздь — обязательно подберет его. Очистит, расклепает в пластинку, потом свернет желобком, вчеканит сверху медь и серебро от монет, вырежет из корневища плавника мундштук. Соберет все — и готова красивая трубка.

Один из таких умельцев и предложил Глебу смастерить руль из старого винтовочного ствола. За два дня он выгнул чуть ли не копию заводского. Пристроил к нему старые ручки — и велосипед снова на ходу.

За Оленеком арктический берег уходит в океан. Начинается огромная дельта Лены. Бесчисленное множество проток, островков, озер раскинулось на пространстве шириной в триста километров. По протоке, тянувшейся почти точно на восток, Глеб направился к селу Булун.