Человек семьи

Расспросы продолжались таким образом более часа без всякого успеха для какой-либо из сторон. Гоффман наконец закрыл заседание, объявив о продолжении расследования. Когда другие офицеры вышли, Гоффман отвел Пата в сторону.

– Конте, я вас на этом прижучу. Если вы думаете, что я поверю вашим сказкам, то вы с ума сошли. Вы работаете в банде со своего первого дня в полиции. Я с вами мягко обращался, когда вы работали в Шестом. Но в этот раз я вам припаяю убийство.

Пат оставался бесстрастным:

– Я вам вот что скажу, капитан. Если вы настаиваете, то давайте вернемся в зал заседаний и я вас познакомлю с материалами, которые могут повлиять на ваше решение.

Коренастый офицер озадаченно пошел за Патом, который открыл свою папку. Ссылаясь на заметки, письма и документы, он объяснил Гоффману, что на его репутации будет пятно, если станет известно, что брат Гоффмана, Норман Гоффман, работает на Мейера Лански в Гаване. Кроме того, известно, что Гоффман провел по меньшей мере три оплаченных отпуска в отеле "Насьональ" и делает пятисотдолларовые ставки в Сан-Суси. И наконец, в том "бьюике" в Бруклине было десять килограммов наркотиков, а не пять. Сержант Арчи Боннер, помощник Гоффмана, через две недели после инцидента за наличные приобрел новый дом в Вэлли-Стрим и "мерседес". Если сержанта Боннера поприжать, то он мог бы раскрыть источник своего неожиданного богатства.

– Ввиду этих новых сведений, Гоффман, – сказал Пат, закрывая папку, – я думаю, что вам лучше изменить подход. И поверьте мне, это еще не весь материал.

Не дожидаясь ответа, он вышел и заглянул в кофейню на Брум-стрит. Капитан Эдвард Вебер поглощал вафли с беконом. Пат скользнул на стул напротив него. Вебер поднял глаза:

– Да?

– Я просто хотел спросить вас про моего старого приятеля, Тома. Как вы знаете, я с ним вместе патрулировал. Я слышал, он теперь сержант в Южном Манхэттене.

Вебер крякнул, разрезая вафли на ровные квадратики.

– Восхитительные времена были, когда мы в пятидесятых годах ездили по Шестому. Интересно, сохранились ли у Тома прежние привычки. Ему очень нравилась особая жизнь Вилледжа, если вы понимаете, что я имею в виду.

Вебер сердито на него посмотрел:

– Что вы хотите сказать, Конте?

– Ваш племянник – "голубой", и я могу это доказать.

Вебер чуть не подавился:

– Ты, грязный сукин сын!

– Не принимайте такую мелочь близко к сердцу, капитан. Это еще не самое плохое. У меня есть список выплат и контрактов, в которых он участвовал, от которого у людей из Отдела внутренних дел глаза полезут на лоб. Но это тоже еще не все. Том Беркхолдер может быть обвинен в убийстве за то, что избил и сбросил с крыши одного из своих "голубых" друзей. Спросите его. Конечно, мы, может быть, этого и не докажем, но определенно газеты поднимут шумиху. Я вам гарантирую. Наслаждайтесь своим завтраком. А насчет комиссии: я уверен, что все ваши вопросы будут удовлетворены.

Пату нужно было увидеть еще одного члена комиссии. Дональда Макквайда он встретил в вестибюле Атлетического клуба, где капитан, стараясь держать себя в форме, играл в сквош.

– Вы понимаете, – сказал Макквайд, – что с вашей стороны очень неэтично встречаться со мной отдельно. Это выглядит так, как будто вы стремитесь на меня повлиять.

– Не глупите, капитан. Я просто наткнулся на некоторые записи, касающиеся вашего племянника – актера в Вилледже. Вы можете их просмотреть. Конечно, это только выдержки из официальных документов...

Пат вручил ему пять страниц, где говорилось о вызовах полиции в различные квартиры, которые снимал молодой Макквайд. Они содержали записи приезжавших по вызову офицеров о наркотиках, оргиях, гомосексуализме и чрезмерном шуме.

– Просто почитайте на досуге, капитан, – спокойно сказал Пат. – Конечно, я считаю эту информацию конфиденциальной – на данный момент.

Капитан сидел, покраснев, просматривая отчеты с датами и именами полицейских.

– Ну, мне пора идти, – сказал Пат. – Вы в отличной форме, капитан. Очевидно, сквош – это очень полезная игра.

На пути к медали было еще одно препятствие – Совет Чести. В общем, он должен был принять рекомендации предварительной комиссии. Но проблема состояла в председателе – Симусе Дойле.

Несколько дней Пат пытался с ним встретиться конфиденциально. Но председатель был человеком жестких формальностей. Наконец Пат просто пришел к нему в приемную и заявил, что обладает важной информацией. После паузы и некоторой беседы с сержантом-секретарем его ввели в просторный кабинет на третьем этаже.

Дойл вел себя холодно. Он сидел за своим столом в темно-сером гражданском костюме с карандашом в руке и служебным блокнотом перед собой.

– Чем могу быть полезен, лейтенант? У меня очень мало времени.

– Вы знаете, кто я?

– Я читаю газеты.

– Вы знаете, что я также двоюродный брат вашего племянника, Регана?

– Какое это имеет отношение к делу?

– По-моему мнению, ваш племянник пытается добраться до моей задницы. Я не отказался бы поговорить об этом где-нибудь в другом месте, но если желаете, то можно и здесь.