Человек семьи

Пат удивился, что все предметы экипировки, которыми ему полагалось пользоваться, должны были быть куплены на его собственные деньги. Ничто не раздавалось бесплатно. Даже булавка, пристегивающая к форме значок полицейского, стояла пятнадцать центов. Все вещи, включая синюю униформу, которая понадобится ему позже, стоили более пятисот долларов. В экипировку входили: два ремня – один для оружия, другой для брюк; кобура; наручники и футляр для них; подсумок для амуниции на двенадцать барабанов с патронами (которые требовалось всегда иметь при себе каждому полицейскому); все предметы одежды для плохой погоды; перчатки; дневная и ночная (тяжелая) дубинки и револьвер на выбор – или "смит-и-вессон", или "кольт 38".

Когда курсанту выдавался револьвер, он ощущал странное волнение, подобное тому, которое испытываешь в быстро спускающемся лифте. Все беседы курсантов во время еды бутербродов героя[2] вертелись вокруг проблемы, какое оружие будет носить каждый, когда закончит практику. Горячие дискуссии возникали в определении преимуществ ношения кобуры под коленом, плечом или в паховой области.

Пат понимал, что именно вызывало это воодушевление. Смертельная власть в руке, возможность исправления несправедливости, мщения за оскорбления, личную незначительность. Теплая из орехового дерева ручка пистолета была как рука сильного доброго друга.

Половина парней уже просадили целые состояния на кобуры ковбойского типа, подсумки модели Панчо Вильи, модные затейливые свистки и громадные ночные дубинки.

Курсант Берри Бурке был поглощен закупками целой пригоршни миниатюрных полицейских значков в форме застежек для галстуков и других видов ювелирных украшений для себя и членов своей семьи. Высокий белокурый новичок был возбужден не меньше ребенка из трущоб, оказавшегося на выставке Продовольственной и сельскохозяйственной ассоциации Шварца.

– Эти вещи великолепны, и они позволят людям знать, что твои родственники некоторым образом связаны с полицией. Не собираешься приобрести несколько таких же вещиц? – спросил он Пата.

– Нет, – ответил Пат, – у меня нет семьи.

На самом же деле он раздумывал, понравится ли отцу Раймундо маленькое распятие с полицейским значком в центре.

Бурке с жалостью взглянул на него:

– Ты не шутишь? Никакой семьи вообще?

– Отец был колом. Погиб в тридцатые годы. Похороны по инспекторскому ритуалу и все прочее.

На Бурке его слова произвели впечатление.

– Христос! Держу пари, что у тебя среди начальства полно серьезных покровителей-крючков!

Пат пожал плечами.

– Разве что один, которого я знаю.

Внезапно он понял, что сержант Артур Марсери был именно таким покровителем-крючком, о котором часто говорили эти парни.

Даже на уровне курсантов было известно, что юные практиканты получат хорошие назначения только при наличии у них важных покровителей – "крючков" или "раввинов" – наверху, которые могли бы замолвить словцо.

Вначале Пат удивлялся, почему хвастает своим умершим и совершенно не знакомым ему отцом, но потом понял, что если его старик и сделал ему когда-то что-то хорошее, так это именно сейчас.

Пат был смущен тем, что отцу Раймундо пришлось так сильно потратиться на все эти предметы экипировки, которые требовались для обучения.

– Не беспокойся, глупыш. Сможешь отдать мне долг позже, когда будешь работать, – успокоил его священник.

Глава 11

Пат провел первые несколько дней обучения, углубившись в изучение уголовных законов, организации полицейских сил, определения степени наказаний, законов об арестах, случаев законного применения силы, конституции США и мероприятий при несчастных случаях и ранениях гражданских лиц. Кроме того, он пытался овладеть искусством заполнения журнала ежедневных донесений, в котором каждый полицейский должен был описывать, вплоть до мельчайших подробностей, свою деятельность за прошедшую рабочую смену.

– Если вы вышли пописать, это тоже должно быть записано в книгу, – наставлял курсантов комиссар полиции О'Брайен.

Каждый вечер Пат приносил домой груды учебников: законы о наказаниях, уголовный кодекс, административный кодекс, регулирование уличного движения в Нью-Йорке, законы о транспортных устройствах и их движении в штате Нью-Йорк и справочник по оказанию первой помощи пострадавшим. Проходя мимо клуба, он лишь взмахом руки приветствовал своих дружков из квартала. Запирался на весь вечер в своей комнате и занимался, не обращая внимания на их провоцирующие возгласы под окнами.

– Прячьтесь, парни, спасайся кто может! Сюда идет Закон! – кричал Сантини.

Но теперь в их голосах звучали нотки уважения: ватага была потрясена его поступком, несмотря на врожденную ненависть к легавым. Ведь один из них проник в тайны, закрытые для остальных синей формой и значком полицейского.

– Я знаю Пата, – говаривал Поль Ганчи, – коп не коп, но он никогда не пойдет против своих дружков.