Человек семьи

Впервые итальянцы действительно активизировали свою политическую деятельность. В результате перед выборами сформировалась представительная группа кандидатов. Эд Карси был выдвинут от республиканцев, Фердинанд Пекора – от демократов. Действующий мэр Винсент Импеллиттери выступал как независимый кандидат. При этом он буквально шел по пятам за О'Дуайером. Последнему пришлось отказаться от выборов – внезапно он почувствовал, что воздух Мексики для него гораздо полезнее. Его назначили туда послом после шокирующих и запутанных слушаний в суде о многомиллионных взятках, полученных полицией от бруклинского букмекера Гарри Гросса.

Выборы проходили гладко, без инцидентов, и Вилли Дуган – ветеран-патрульный, работавший в паре с Патом, пригласил его перекусить.

Во время обеда Дуган заказал себе отбивные на косточке, пирог и кофе. Пат попросил официанта принести витое сахарное печенье и чашку кофе.

– Разве ты не проголодался, малыш? – спросил Дуган.

Пат молча пожал плечами.

– Разорился вдрызг? Не беспокойся, транжира. Сегодня платить буду я.

Тогда Пат повторил заказ Дугана.

– Вы, итальяшки, должны сегодня закатить себе шикарный пир, точно, – сказал Дуган, запихивая в набитый рот грязным пальцем пригоршню жареного картофеля.

Пат продолжал молчать. Он не собирался вступать в расовую баталию с тупоголовым Миком.

– Ручаюсь, тебе кажется, что эти парни – настоящие боги, прелестные невинные цветочки, ведь так?

Пат разрезал отбивные на аккуратные квадратики. Мясо было серым и слишком пережаренным, но он чувствовал, что не стоит отсылать его на кухню. Дуган ткнул в рубашку практиканта кончиком ножа. От него несло бурбоном, и Пат догадался, что во время многочисленных отлучек в туалеты в течение обходов он наверняка "причащался" из своей фляжки.

– Вот что, я хочу тебе кое-что рассказать. Обычно я работал от восьми до семи на севере Западного Гарлема, откуда выдвинули вашего комми Маркантонио. То были последние выборы, в 46-м. Знаешь, как он попал тогда в депутаты? Точно так же, как те другие крысы – комми в России. Джо Маккарти знает толк в том, о чем говорит. Они выбили душу из какого-то недотепы-республиканца, потому что тот не хотел уступить свое место для Маркантонио. Парень умер. Его звали Скотториджио. А знаешь, кто благословил это убийство? Ваши же соплеменники – Дженовезе, Костелло и этот бандит Майк Коппола.

Дуган доверительно придвинулся к нему поближе.

– А знаешь, откуда мне это стало известно? Я принимал участие в расследовании. Но был всего лишь тупым Миком и не знал, в чем суть дела. Я начал по очереди спрашивать свидетелей, и они навели меня прямо на тех парней, которые убили Скотториджио. Начальство мне сказало, что я иду по неверному следу, мол, это был, наверное, какой-то комми из радикалов. Но я-то видел, как всего за день до убийства этот бандит Майк толковал с этими парнями. У меня было готово почти все для сенсационного ареста. Я стал дальше развивать свою версию. Уперся лбом и не отступил даже тогда, когда судья посоветовал закончить это дело. Собрался было идти прямо к Хогану со своими материалами. И знаешь, что случилось? Меня сняли с этого расследования. Затем нашли в моем журнале некоторые несоответствия с действительными поступками. Потом устроили слушание, и-я загремел снова в патрульные в эти проклятые Богом места, чтобы гнить здесь до самой пенсии. Если захочешь когда-нибудь получить золотой значок на раскрытии убийства, сперва разнюхай, кто стоит за ним, малыш.

Пат глядел на него широко раскрытыми глазами.

– Бог мой, Дуган, а я-то думал, что вы, ирландцы, держите весь департамент в своих руках!

* * *

На следующий день Пат прочел, что Импеллиттери победил с огромным отрывом от остальных кандидатов. Маркантонио, возможно, в результате истерии, поднятой Маккарти против коммунистов, проиграл некоему Доновану.

Окончание академии Патом совпало в отставкой комиссара полиции О'Брайена. Молодые полицейские, окончившие академию за пару лет до Пата, раскрыли несколько дел, указывавших на чрезвычайно сильную коррумпированность полиции.

В полиции производили множество перемещений, офицеров перетасовывали, как буквы при игре в скрэббл. Тем не менее, коррупция процветала, и, что достаточно странно, за все время этой передряги не был арестован ни один букмекер.

Но множество высших офицеров подали в отставку, а один даже застрелился после того, как его принудили свидетельствовать против своих же коллег-офицеров.

Уильям О'Брайен, выступая на выпускном вечере перед сияющими молодыми полицейскими и их не менее счастливыми родственниками, повторил знаменитую фразу последнего честного мэра Фьорелло Ла Гардии.

– Вы – лучшие люди Нью-Йорка.

– Будьте преданными полицейской службе и ее традициям, а самое главное, будьте честными, – призвал он юных офицеров.

– Раздутое дело о коррумпированности полиции бросило тень на большинство полицейских – прямых, честных, смелых и трудолюбивых, – сказал О'Брайен далее. – В таких обстоятельствах мое положение комиссара полиции стало невыносимым.