Человек смотрящий

Как нам вдохнуть в эту безжизненную груду, в это скопление грубых, нахальных, вульгарных форм, в эту неприкрытую демонстрацию извечной борьбы за выживание тот благой дух, который присущ высоким проявлениям душевной тонкости и культуры, хотя под ними лежит фундамент из низких и необузданных страстей? Как нам с головокружительной высоты этой странной, противоестественной, новомодной башни проповедовать евангелие добра и красоты, идеал возвышенной жизни?

Душевная тонкость, красота, идеал возвышенной жизни – весь этот викторианский понятийный набор обращен к архитектуре XX века с призывом стать чем-то большим, чем архитектура. Пожалуй, Вирджиния Вулф могла бы под этим подписаться. Глядя на такую фотографию (см. ниже), трудно отделаться от мысли, что Нью-Йорк или Чикаго сложен из стремления ввысь, капитализма, инженерных решений, кубизма и психоанализа Фрейда. Кубизм ассоциируется с «кубиками» конструкций, а Фрейд возник в этом ряду, потому что небоскребы воспринимаются, по крайней мере отчасти, как экстернализация сексуального инстинкта (фаллические символы).

Эмпайр-стейт-билдинг, Нью-Йорк © Venemama / Dreamstime.com

Этот снимок Эмпайр-стейт-билдинг, сделанный со средней высоты, привлекает своей функциональной красотой, идеальным ракурсом без каких-либо искажений пропорций, так что мы можем в полной мере оценить архитектурное чудо в центре Нью-Йорка. Обитателями здания с самого начала были белые воротнички – офисные клерки и стенографистки. Из окон их кабинетов открывался великолепный вид на кубистическую панораму города.

Те же, кому не посчастливилось работать в Эмпайр-стейт, должны были довольствоваться менее удачными ракурсами. На этом кадре из финальной части кинофильма «Сила зла» статуя первого президента Джорджа Вашингтона, в реальности высотой всего около 180 сантиметров, словно надзирает за происходящим на Уолл-стрит, а человек, идущий по улице, как по дну каньона, кажется пигмеем.

«Сила зла», Абрахам Полонски / Enterprise Productions, Roberts Pictures Inc., USA, 1948

Небоскребы можно уподобить гигантским, прямоугольным в сечении выростам, или выбросам, или сталагмитам – чему-то такому, что изнутри выпросталось наружу. Они затмевают свет. Окруженный ими человек ощущает себя на дне; бродить по Манхэттену – все равно что разгуливать по пейзажу Ива Танги… или осуществить мечту любого романтика и осознать свою ничтожность рядом с величавыми вершинами Альп. Само собой разумеется, нью-йоркская Уолл-стрит – одна из главных артерий финансового мира: здесь нас вплотную обступает капитализм, здесь мы видим его воочию, как видим, возможно, и ничего не значащего, приниженного или униженного человечка. Иными словами, кадр из фильма «Сила зла» экстернализирует неравенство при капитализме: владыки мира грозно возвышаются над жалкими невольниками рынка.

Крайслер-билдинг, Нью-Йорк © Pod666 / Dreamstime.com

Конечно, все те, кто не допущен в небоскребы, иногда поднимают голову и смотрят на них снизу вверх. И тогда каньон предстает в несколько ином виде.

В нижней части фотографии – Крайслер-билдинг, сооружение которого завершилось в 1930-м, за год до Эмпайр-стейт. Напротив здание из стекла, взявшее на себя роль его смотровой площадки, зеркала и эхокамеры. Небо, когда-то бескрайнее небо над головой Ива Кляйна, теперь строго дозируется. Хочешь увидеть – плати, и тогда можешь жить или хотя бы есть в местах, откуда видно небо над Нью-Йорком. Человек, затерянный среди небоскребов, видит мир совсем не так, как воздухоплаватель, а очень фрагментарно, словно глаз его разъят и зрение раздроблено. А кроме того, как уже говорилось, его ви́дение в буквальном смысле слова иммерсивно из-за иллюзии погруженности, такой же акватической иллюзии, какая возникает внутри знаменитой мечети Имама в Исфахане. Вполне вероятно, что в момент своего зарождения концепция высотных зданий символизировала идею свободы, прорыва вовне и вверх, однако, когда от небоскребов уже некуда деться, ты чувствуешь себя как в ловушке – загнанным и запертым внутри. Говорить о направленности взгляда вовне уже не приходится.