Человек среди людей

— Ну, как это не знаю. Подумай.

— Может, Петька Журавлев положит. А можно, я пойду посмотрю?

— Нет, нельзя. А еще кто?

И так до тех пор, пока не убедишься, что «выудил» все возможное. Чем старше испытуемые, тем труднее складывается разговор. Уже шестиклассники воспринимают «простой» вопрос об ожидаемых выборах как нечто весьма опасное, а студенты вздрагивают, как от удара электрическим током, и меняются в лице. И недаром: ведь надо вдруг оценить отношение к себе со стороны товарищей по группе, а это нелегко и страшновато. А мне это необходимо: нужно выяснить, как сознает личность свое положение в группе, свои взаимоотношения со сверстниками. Но об этом мы еще поговорим, а пока вернемся к эксперименту.

После разговора испытуемый выходит из класса и направляется в специально отведенное помещение. Он не должен встречаться с теми, кто еще не участвовал в экспериментальной игре. (Со студентами и старшеклассниками я просто заключал соответствующее джентльменское соглашение, а за испытуемыми помоложе приходится приглядывать.)

Так перед нами проходят все ученики класса. Когда закрывается дверь за последним, надо быстро пройти по рядам и нанести на таблицу, которая приготовлена заранее (о ней еще будет речь), соответствующие цифры и выявить победителей. Но ведь и побежденных не должно быть! Представьте, вот сейчас сюда ворвутся дети, бросятся к своим конвертам (они ведь тоже чувствуют, что дело не в картинках!) и… кто-то обнаружит в своем конверте пустоту. Нет, пусть лучше пропадут пропадом все эксперименты, чем заставить человека пережить такое. Избежать беды можно просто: у нас есть лишние картинки, положим их в пустые конверты, но считать потом не будем. Вот теперь можно звать детей, объявлять результаты, предоставить педагогам возможность интерпретировать их, исходя из своих воспитательных задач. А мы отправимся обрабатывать данные — считать, чертить, сопоставлять…

В общем, так же проводится эксперимент и со старшими. Можно, например, использовать приближение какого-либо праздника, и тогда инструкция будет звучать так:

— Скоро праздник 1 Мая. Вот вам три открытки. Положите их по одной трем товарищам, которых хотите поздравить с наступающим праздником.

Как говорится, лиха беда начало. Достаточно было найти основную идею опыта, и разные варианты вырастают уже как грибы после дождя. Например, воспитательница говорит детям:

— Нарисуйте три рисунка, а потом подарите их по одному трем товарищам…

Или так: воспитатель на основании предыдущих опытов уже знает, кто кому симпатизирует, и сам назначает, по какому адресу будут направлены рисунки:

— Один рисунок ты подаришь Васе, другой Томе, а третий Сереже.

Здесь выбор будет в другом: кому, как и что нарисовать. О, как точно отражается и в содержании и в исполнении рисунка степень симпатии к адресату! Сколько здесь оттенков и нюансов! В рисунок для любимого товарища маленький художник вкладывает душу и создает его на пределе художественных способностей. И рисует то, что лучше всего удается. Совсем иначе выполняется задание, когда рисунок предназначается нелюбимому сверстнику. Одни дети в таких случаях просто, как они сами выражаются, «малякают», другие выполняют задание нарочито небрежно, третьи — как бы нечаянно портят рисунок, рвут бумагу.

Весьма поучительная картина. Нет, не напрасно мы обижаемся, когда вещь, сделанная для нас, выглядит небрежно. Недаром говорим, что человек работал «без души». Стоит присмотреться и к тому, как мы делаем что-то для других и как эти другие что-то делают для нас.

А ленинградские исследователи для изучения взаимоотношений между школьниками использовали что-то вроде старинной «летучей почты». Да, да, той, что так любили не только наши матери и отцы, но даже бабушки и дедушки.

Психологическая табель о рангах

Еще Сальери поверил «алгеброй гармонию». Вообще, точные знания никогда никому не мешают… Даже поэтам, которые пишут слова ко всяким песням. Песни запоминаются, слова их накрепко отпечатываются в памяти, подчиняясь неумолимому закону частоты повторения.

Из песен многие черпают разные знания, в том числе и психологические. Задаст, к примеру, лектор студентам вопрос — «Что такое любовь?» — и хотя вопрос чисто риторический, но непременно кто-нибудь прошепчет в ответ: «Это встреча!» А то еще есть песня, где многие сложные понятия гениально просто раскрываются словом «Манжерок!». Кратко и хорошо.

Иногда песни полемизируют с устоявшимися в науке положениями. Так, психология и педагогика настойчиво доказывают, что упрямство — признак слабой воли, что это недостаток, что его нельзя смешивать с настойчивостью. Но хорошо поставленный баритон систематически внушает совсем другое. Помните, «от любви моей, от любви твоей стал упрямей я, стал еще сильней» (подчеркнуто мною. — Я. К.) Нет, честное слово, это вам не «Манжерок». Это серьезнее, чем может показаться. И я вполне сочувствую физику, который жаловался на песню, где речь идет о ракете, которая помчится «со скоростью света».