Человек среди учений

o (Ориентиры) Ориентиры, используемые учением, важно примерить к своим устремлениям. Если же учение предлагает отложить разговор об ориентирах на потом, не собирается ли оно меня приспосабливать под свои ориентиры? неплохо сохранить здесь своё критическое восприятие.

o (Способы ориентирования) Они позволяют нам применять мировоззрение на практике. Будем принимать от учения те способы, которые опираются на нашу индивидуальность, а не на догмы или внушения. Учение помогает нам, на не может ориентироваться за нас.

o (Ориентаторы) Само слово "ориентатор" позволяет нам иначе взглянуть на всех, с кем мы имеем дело. Оно побуждает взять от каждого учителя жизни (да и от каждого человека вообще) тот урок ориентирования, который он несёт в себе.

o (Системы ориентирования) Систематизация способов ориентирования, возникновение на их основе всеохватных учений – естественное и полезное явление. Но нам необходимо, наряду с поисками того учения, которое наилучшим образом нам подходит, правильно воспринимать все остальные учения. Можно исходить из того, что одна система полезна одному, другая другому, но никакая из них не имеет права претендовать на одного или на другого.

o (От слов к языку) Язык ориентирования – это наша возможность понимать намерения учения до того, как мы сказали ему своё "да". На этом языке мы можем задать ему важные для нас вопросы. Может быть, учение ответит нам. Может быть, ответом станет его уклонение от того или иного вопроса. В любом случае мы составим представление о том, насколько это учение способно помочь нам в ориентировании.

Глава 5. Разнообразие смыслов Сказка про исчезающего Крутуна

В большом столичном городе жил большой учёный. Звали его Страндум. Решил он однажды провести отпуск в родном селе, где не был с детства – с той поры, как уехал учиться наукам. Очень далеко было это село от столицы, потому-то Страндум и не мог никак туда выбраться, занят был, но уж в этот раз решил твёрдо. Поехал и доехал. Хотя под конец даже на вертолёте пришлось лететь. А от вертолёта ещё и пешком.

Подходит он к селу, оглядывается, знакомые места узнаёт. Вдруг слышит топот: ближе, ближе, совсем рядом, а никого не видно. И надо же – только что не было видно, а теперь видно! Стоит перед ним удивительный зверь. То ли конь, то ли олень, радужным светом мерцает. Глазищи огромные и такие весёлые, что всё на свете можно бросить, чтобы с ним подружиться.

Шагнул Страндум к зверю, хотел погладить его, а тот на месте крутнулся – и исчез. Вроде бы и рядом он, вроде бы даже дыхание слышно, да вот нет его. Потом топот раздался. Так невидимка и ускакал. Вздохнул Страндум – и вошёл в село.

Там его ждала родня – большое семейство, которое жило в большом доме. Старшим у них был седобородый Квод, двоюродный дедушка Страндума. Рассказал ему Страндум о встрече с удивительным зверем. Обрадовался дедушка Квод.

– Это добрый знак, – говорит, – что ты Крутуна увидел. Он, значит, тебя нашим признал. А на празднике Всадника ты его снова увидишь. Всего три недели осталось.

– Жаль, – огорчился Страндум. – Мне через две недели уезжать надо. Я к вам целую неделю добирался, и на обратный путь неделя нужна. А там у меня конференция начинается.

– Ничего, ничего, – прищурился старый Квод. – Там видно будет.

Замечательное время провёл Страндум в своём селе. Со всеми сдружился, от городской жизни отдышался, от наук своих отдохнул, а руками зато наработался. Всё про Крутуна вспоминал, только ни разу его больше не видел. А вот топот его часто раздавался. Кому-то порой и заметить его удавалось. Издали счастливчика можно было узнать, таким он радостным ходил. Но с кем Страндум не заговаривал о Крутуне, каждый улыбался задумчиво и говорил:

– Подожди, подожди, вот праздник Всадника будет…

В конце концов Страндум решил: а, была не была, останусь ещё на неделю. Обидно, конечно, конференцию пропускать, но очень уж хочется на Крутуна ещё раз взглянуть.

В праздник Всадника собрались за селом на лугу. Дедушка Квод ходит, всех по кругу рассаживает. Сам сел рядом со Страндумом и говорит:

– Понимаешь, Крутун – зверь разнообразный. С одной стороны его видно, а с десяти других сторон – нет. Чуть повернулся к тебе по-другому, ты его уже и не увидишь. А когда мы все вместе, кто-нибудь его со своей стороны обязательно видит.

Тут топот раздался. Влетел Крутун невидимкой в круг, сначала один его увидел, потом другой, а потом уж Крутун и всем сразу показался. К каждому подбежал, и к Страндуму тоже. Погладил его Страндум по гриве, заглянул ему в глаза – и таким счастливым себя почувствовал, как никогда в жизни.

Потом подбежал Крутун к одному юноше и в лоб его лизнул. Все захлопали, закричали: "Всадник! Всадник!".