Человек, ставший Богом. Мессия

Трапеза была такой же, как и во всех других домах. Пресный хлеб и горькие травы, затем жареный ягненок. Они ели торопливо. Вскоре все блюда и кубки опустели. Женщины были начеку. В конце трапезы они собрали посуду, хлеб, соль и перец. Остатки еды были розданы бедным и нищим, которые ждали у дверей. Сотрапезники смахнули со стола хлебные крошки на правую ладонь, пересыпали их на левую, а затем высыпали в рот. Потом они встали, чтобы воздать хвалу Господу, держа посохи в руках. Этот ритуал совершался не более получаса.

Они прошли в комнату, в которой сидели, дожидаясь ужина. Ионафан прошептал несколько слов на ухо своему отцу. Тот кивнул.

– Мой сын говорит, что ты хочешь стать священником, – дружеским тоном сказал Иосиф Иисусу.

Когда он это говорил? Ах, да, на обратном пути. Иисус согласно кивнул, глядя на Ионафана.

– Ты хочешь быть священником в Иерусалиме или же в Галилее? – продолжал Иосиф.

Дед прислушивался к разговору. Иисус был застигнут врасплох: он об этом даже не задумывался.

– У нас много священников в Иерусалиме, но мало в Галилее. Ты галилеянин?

– Я родился в Вифлееме и принадлежу к дому Давида.

Несколько присутствующих в упор посмотрели на Иисуса. Иосиф собирался уже что-то сказать по этому поводу, но передумал и стал поглаживать бороду. Ионафан прошептал что-то на ухо отцу. Иисус смог разобрать только одно слово – «Египет».

– Если он принадлежит к дому Давида, то должен быть священником в Иудее, – шамкая, произнес дед.

– Так или иначе, но с того момента, как ты примешь решение стать священником, тебе придется проститься с семьей. Ты будешь зависеть только от себя самого, – добавил Иосиф.

Были ли эти слова словами одобрения?

– Мой сын говорит, что ты наделен острым умом. Скажи мне: почему ты отказался молиться в Храме?

– Это скорее дворец, чем место для молитв, – ответил Иисус. – А эта торговля возле колоннады!

Дед залился прерывистым смехом. Другие тоже последовали его примеру. Иисус готов был обидеться, но дед сказал:

– У этого мальчика больше здравого смысла, чем у многих взрослых!

– Храм есть дворец Господа, – заметил Иосиф.

– Как можно так говорить? – не согласился дед. – Все знают, что это памятник, воздвигнутый во славу одного языческого узурпатора, сына другого языческого узурпатора! Не смущай мальчика!

– Не волнуйся, отец, – сказал Иосиф. – Я просто хочу знать, что думает наш гость.

– Наш Отец не нуждается во дворце, – ответил Иисус. – Он владеет всей землей.

– И вот мы снова в пустыне, – прошептал один из дядьев. – Старая песня!

Слуга принес блюдо, уставленное кубками с гранатовым соком, и пустил его по кругу. Затем он бросил сандаловые и кедровые стружки на угли, тлевшие в глиняном сосуде. Потревоженные дымом, ночные бабочки закружились в легкомысленном танце.

– Если Иисусу придется стать священником в Иерусалиме, надо, чтобы он встретился с докторами, а если он должен встретиться с докторами, надо, чтобы это были наиболее свободомыслящие из них. Его слова могут в Храме все перевернуть вверх дном.

– Давайте отправим его к Маттафии, – предложил Ионафан.

– Действительно, Маттафия – здравомыслящий человек, – согласился Иосиф.

– В Иерусалиме две тысячи священников, а мы можем назвать только одно имя! – проворчал дед, охваченный волнением. – Мне бы очень хотелось обучить этого мальчика древнееврейскому языку. Скажи, мальчик, ты ведь хочешь, чтобы я учил тебя? Ты должен знать древнееврейский язык, чтобы читать Книги!

Иисус улыбнулся старику, положившему руку ему на голову.

Когда Ионафан и Иисус вошли в комнату, которую они теперь занимали вместе, Ионафан, добравшись в темноте до своей кровати, спросил:

– Надеюсь, все эти вопросы не обидели тебя?

– У меня такое чувство, словно я только начинаю жить, – ответил Иисус.

Когда к ним пришел сон, виделось им разное. Один грезил, что повстречал Давида, а другой ощутил потребность в Отце.