Человек, ставший Богом. Воскресение

– Немыслимо! Какая наглость! Немедленно выведите этого человека из дома Господа!

Раввин уже давно тихонько улизнул. Выходящие люди сталкивались с теми, кто хотел войти, чтобы узнать причину поднявшейся суматохи. В нескольких местах возникли даже потасовки, в которые были вовлечены и ученики Иисуса. Симон-Петр закричал:

– Тише! Дайте этому человеку возможность все объяснить!

Раздались голоса:

– Да, пусть объяснит!

Воцарилась хрупкая тишина, и ввысь вновь взлетел обвиняющий голос Иисуса:

– Перестаньте бормотать! Пророки предупреждали вас, взяв в свидетели Господа, но вы поместили их слова в Книги и стали читать их губами. Однако ваши глаза остаются слепыми. Вы оглохли, а ваши сердца превратились в камень! Ваши предки ели в пустыне манну, но они умерли! Я говорю вам о хлебе небесном, о том, который человек может есть и который делает его бессмертным. – Голос Иисуса обрел мощь сигнального горна. – Я есмь хлеб жизни, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек!

Голос Иисуса несколько раз отразился эхом под сводом синагоги.

– Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира.

Столпотворение, крики, вопли.

– Опять то же самое и даже еще хуже! Этот человек не только ничего не объяснил, а даже стал богохульствовать! Эй, человек наверху, Иисус, значит, ты язычник, раз не знаешь, что людоедство запрещено Законом? И неужели ты думаешь, что мы хотим отведать твоей плоти?

Вернулся раввин, явно против своей воли, поскольку его решительно подталкивали в спину двое мужчин. Они же и заставили его говорить. Но слабый голос раввина потонул в общем шуме.

– Среди проклятий, насланных всемогущим Господом на ослушавшихся его иудеев, есть и такое, о котором сказано во Второзаконии: «И ты будешь есть плод чрева твоего, плоть сынов твоих и дочерей твоих, которых Господь Бог твой дал тебе, в осаде и в стеснении, в котором стеснит тебя враг твой. Муж, изнеженный и живший между вами в великой роскоши, безжалостным оком будет смотреть на брата своего, на жену недра своего и на остальных детей своих, которые останутся у него, и не даст ни одному плоти детей своих, которых он будет есть». Вот что говорится во Второзаконии о поедании человеческой плоти!

– Приведи другие выдержки, раввин! – кричал Иисус. – Другие цитаты! Разве не для того ты сюда поставлен, чтобы защищать Закон! Разве ты не образованный человек? Разве ты не изучал Книги? Разве ты, дрожащий всем телом, не должен нам напоминать, что в них написано? Разве ты не заплатил за это? Говори, раввин!

Раввин покрылся холодным потом. Мария расплакалась и быстро пошла к выходу. За ней последовали братья Иисуса.

Симон сказал:

– Этот человек лишился рассудка! Дайте ему руты! Или морозника!

– В Книге Иеремии, там, где пророк перечисляет угрозы Господа, собирающегося покарать нечестивых князей Иудеи и жителей Иерусалима, написано: «И сделаю сей город ужасом и посмеянием; каждый проходящий чрез него изумится и посвищет, смотря на все язвы его. И накормлю их плотью сыновей их и плотью дочерей их; и будет каждый есть плоть своего ближнего, находясь в осаде и тесноте, когда стеснят их враги их и ищущие души их». Вот что говорит Иеремия о человеческой плоти!

Иисус повернулся к оставшимся слушателям, впрочем, достаточно многочисленным, чтобы заполнить половину синагоги. Лицо его будто окаменело.

– Он и правда лишился рассудка, – пробормотал Фома.

– Он Мессия! – воскликнул Симон-Петр.

– Нет, он сошел с ума, – заявил Искариот.

– Да, он безумец, – подтвердил Иаков.

– Я немедленно ухожу отсюда, – сказал Андрей.

– Он Мессия! Мы не понимаем его слов, но мы должны слышать их! – убеждал остальных Иоанн. – Разве с тех пор, как мы следуем за ним, он когда-либо обманывал нас? Нет, ни единого раза! Я остаюсь!

Сгорбленный старик подошел к кафедре и, угрожающе протянув руку в сторону Иисуса, сказал:

– Ты утверждаешь, что дашь нам хлеб вечной жизни, но на самом деле ты предлагаешь нам в пищу самый тяжкий смертный грех! Неужели мы настолько ослушались Господа, что он проклял нас и заставил тебя пожертвовать ради нас своими членами? – Повернувшись к собравшимся, старик добавил: – Но я Захария, сын Ефраима, говорю вам, что единственный грех, который мы совершили, заключается в том, что мы слушали этого самозванца! Выгоните его отсюда!

Несколько мужчин твердым шагом направились к Иисусу.

Иисус и бровью не повел.

– Спускайся вниз и убирайся прочь!

– Пусть он сам уйдет! Не оскверняйте еще больше это святое место насилием!

– Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни, – бесстрашно продолжал Иисус, – Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во мне, и Я в нем.