Человек, ставший Богом. Воскресение

Хотя есть ученые, которые рьяно выступают в защиту реального исторического существования Иисуса, но при этом отказываются вести дискуссию о нем, утверждая, что Евангелия, где содержатся доказательства, были, есть и будут катехизисом, – но если это так, то самое меньшее, чего от них можно ожидать, так это связности, – филологи нисколько не сомневаются, что точность первоначального повествования серьезно пострадала при переписываниях, сделанных в конце I века или во II веке переписчиками, которые плохо знали историю Палестины того времени, не говоря уже о приукрашиваниях, добавленных ими. Ведь не вчера же люди придумали, как подкорректировать правду в своих интересах. Однако имеются исторические данные, почерпнутые не только из Евангелий, но и из других документов, и эти данные далеко не всегда соответствует христианской традиции.

Перейдем теперь к таким деталям, которые в моем повествовании играют второстепенную роль, как, например, день рождения Иисуса, который, по моему мнению, приходится на весну, время празднования Пасхи,[9] но никак не на ночь с 24 на 25 декабря, ночь, на которую приходится древний языческий праздник, а также победа Митры над тьмой. Или число учеников. Христианская традиция упорно называет число двенадцать, но учеников было по крайней мере четырнадцать. Такую цифру мы получим, если не поленимся перенести на бумагу все имена, упоминаемые в Евангелиях. Однако я хочу более подробно остановиться на двух исторических фактах, существенных для понимания истории жизни Иисуса в том виде, в каком я позволил себе ее реконструировать. Это история суда и история распятия, два события, которые в Евангелиях искажены до такой степени, что становятся просто непонятными.

Не только евангелисты, но и многочисленные комментаторы, которые на протяжении столетий приводили подробности ареста Иисуса и суда над ним, а также рассказывали об эпизоде распятия, проявляли чрезвычайную беззастенчивость, трактуя историческую действительность по собственному усмотрению. Они сваливали все в одну кучу и гневно обвиняли Ирода Антипу, Пилата и Синедрион, возлагая на них равную ответственность за смерть Иисуса. Таким образом, Евангелия представляют суд над Иисусом как формальность при принесении им себя в жертву.

Однако следует напомнить, что Иерусалим, расположенный в провинции Иудея, находился в ведении администрации Рима в лице прокуратора (или префекта) Понтия Пилата. Прокуратор обладал юридической и исполнительной властью, делегированной ему Римом начиная с 6 года. Иными словами, он принимал решения по всем делам, которые не касались иудейской веры. Как и во всей Иудее, в Иерусалиме существовала римская полиция. Власть Синедриона распространялась только на религиозные дела. Иудейская полиция имела право действовать лишь на территории Храма и доставлять на заседание суда обвиняемых и свидетелей.

Иоанн не случайно и вовсе не из-за склонности к многословию пишет, что арестовывать Иисуса пришли «воины и тысяченачальник и служители Иудейские (XVHI; 12)». Этими воинами могли быть только римляне, поскольку других в Иудее просто не было. А это значит, что Пилат знал об аресте. Поскольку ни в одном Евангелии не говорится, что Пилат был a priori враждебно настроен по отношению к Иисусу, мы должны признать, что прокуратор послал своих солдат с особой целью. Он намеревался, и это кажется мне наиболее правдоподобным, защитить Иисуса от произвола полицейских Храма. Ниже мы обсудим мое предположение касательно причин этой заботы об Иисусе. Так или иначе, ни один комментатор не обратил внимания на столь странное присутствие римских солдат в Гефсиманском саду.

Лука заявляет (XXIII; 6 – 12), что Пилат, узнав, что Иисус галилеянин, отослал его к Ироду, в то время тетрарху Галилеи. Это вполне возможно, но все же сомнительно. Во-первых, потенциальный смертный приговор, вынесенный Иродом, не мог быть приведен в исполнение без согласия Пилата. Ирод не обладал властью казнить на кресте кого-либо в Иудее. В этой провинции он был чужаком. Во-вторых, развитие событий можно было легко предугадать. Синедрион лютой ненавистью ненавидел Ирода Антипу, как, впрочем, всех Иродиадов. Передать Ироду такого врага Синедриона, как Иисус означало фактически спасти его, поскольку тогда смертный приговор, вынесенный Синедрионом, так и остался бы на пергаменте. И эту странность комментаторы не заметили. Таким образом, Ирода следует освободить от какой-либо ответственности за вынесение смертного приговора Иисусу. Ирод просто-напросто остался в стороне.

Можно не сомневаться в том, что большинство членов Синедриона враждебно относились к Иисусу. Но то, что при вынесении смертного приговора не было серьезного обсуждения, весьма сомнительно. Каиафа созвал членов Синедриона на рассвете, из чего можно сделать вывод, что он ожидал серьезных и продолжительных выступлений. Следовательно, первосвященник отводил целых шесть часов для вынесения смертного приговора, и опять-таки виртуального, поскольку Синедрион тоже не имел права распинать на кресте.