Человек теней

После этих слов он ощутил нестерпимое желание крепко взять ее двумя руками за шею и стереть ее иссохшее, хрупкое тело в пыль. Но она продолжила и вынесла вердикт, словно судья в конце заседания:

– Поэтому Элеанор должна умереть, чтобы Элиза могла жить.

Вскочив на ноги, Найквист без колебаний схватил край стола обеими руками и рванул его из ниши с такой силой, что тот вырвался из его хватки. С грохотом обрушившись на пол, стол оказался возле упавшей люстры. В огнях искрились тысячи разных оттенков, а кристаллы дрожали и звенели, как механизмы огромных часов. Старуха, как ни в чем не бывало, осталась неподвижно сидеть на красном бархатном сиденье. Подойдя к ней, Найквист взял ее сумку, перерыл содержимое и вытащил ключ от комнаты 225.

– Вы не найдете ее, мистер Найквист, – сказала она. – Я спрятала вашу дорогую Элеанор очень далеко…

И сказав это, Аиша Кинкейд исчезла из виду.

Он уставился на пустое сиденье и на туман, который быстро занял ее место.

Время замерло.

Он попытался пошевелить руками, но не смог.

Даже легкие перестали сокращаться. Сердце больше не билось.

Подвешенное состояние…

И вдруг старуха снова возникла в том же месте, сидя в том же положении, и сказала:

– Да, она в безопасности. Я проверила их обоих.

Он вздохнул и почувствовал, как волна жизни снова омыла его тело. Его трясло от шока. Он задыхался.

– Они вместе, мистер Найквист, две сестры. Они готовятся к концу.

– Куда… куда вы исчезли?

Аиша улыбнулась.

– Так же, как вы передвигаетесь в пространстве, я могу двигаться во времени.

В голове сыщика что-то щелкнуло. Он вдруг понял:

– У нее другая шкала времени?

– Верно. Та, которую вам никогда не настичь и от которой ей никогда не избавиться.

Найквист подумал: вот человек, который намного превосходит Патрика Бэйла в контроле над временем, который манипулировал им как художник, рисующий смешанной краской на холсте.

– Это вы, – сказал он. – Вы – Ртуть.

Она кивнула.

– Да, я была самым первым преступником, а после мой сын Доминик. Я научила его искусству воровать время. Конечно, после его смерти мне пришлось вернуться к моим прежним обязанностям, – вздрогнула Аиша. – Только недавно я рискнула отправиться в ночь и отнять еще одну жизнь.

Найквист вспомнил новости, услышанные на улицах Ночного района.

– Это были вы? Вы убили человека?

– Боюсь, что да, – вздрогнула старуха. – Это почти уничтожило меня, я не могу покидать сумерки.

Найквист вспомнил слова человека-тени: «Ртуть ждет тебя». Что ж, вот обещанная встреча и состоялась.

– Но почему? – спросил он. – Почему вы убиваете людей?

Она оставила вопрос без ответа.

– Идите! Идите, ну же. Найдите Элеанор, если сможете. Но знайте, что бы вы ни делали, она все равно распрощается с жизнью.

– Этого не произойдет.

– Полагаю, что произойдет. Вы это сделаете или я – без разницы.

Развернувшись, он двинулся прочь.

– Важно только одно, мистер Найквист, – окликнула его Аиша Кинкейд. – Не я, не мой сын Доминик и не Элеанор. Только Элиза. Благодаря ей сумерки будут жить и распространяться, и захватят ваш драгоценный город…

Наконец он отошел настолько, что уже не мог ее слышать. Он поспешил к стойке регистрации – она была пуста – и, двинувшись дальше, добрался до лифтов. Поднявшись в крошечной кабине на этаж выше, ориентируясь на указатели, он отправился к месту назначения. Найквист испытывал беспокойство, но знал, что это необходимо сделать.

«Вы это сделаете или я»… Значит ли это, что Айша Кинкайд знала о его предсказанной роли в смерти Элеанор?

Что ж, неважно. Теперь так или иначе все закончится.

Коридор огибал большой прямоугольный внутренний двор. Выглянув с балкона, Найквист увидел плавательный бассейн, заполненный больше туманом, чем водой, и несколько человек, сидящих за длинным столом. Каждый из них методично чистил и опустошал стручки киа. Яркие оранжевые семена висели в воздухе почти на уровне его груди; Найквист наблюдал, как они сверкали в тумане.

Продвинувшись немного дальше по коридору, он подошел к комнате 225.

Он уже собирался постучать в дверь, но остановился.

Он вдруг понял, что у него все еще есть выбор, даже сейчас: он все еще мог уйти и продолжать свой путь, надеясь, что рано или поздно опередит то, что грызет его изнутри. Но как далеко он должен идти? Сколько километров? И сколько часов должно пройти? И даже тогда избежит ли он своей судьбы? Возможно ли такое?

Но если бы он остался, если бы встретился с Элеанор, если бы столкнулся с демоном, каким бы он ни оказался, он все же мог бы победить его. Возможно, ему не придется убивать ее. Он мог заставить себя быть хорошим человеком, а не убийцей. Да, он мог это сделать.

Хороший человек…

Но Найквист чувствовал, как сжимаются пальцы, впиваясь ногтями в ладони так сильно, что выступает кровь. Он взглянул на часы: все еще пять минут восьмого. Секундная стрелка дрожала, удерживаемая на месте какими-то чарами, отчаянно пытаясь сдвинуться вперед. И он почувствовал, как щелкнул жестокий механизм его жизни, словно сердце состояло из винтиков и пружин.

Он постучал в дверь.