Человек третьего тысячелетия

2–3 % жителей всей страны, четверть-треть сельских жителей, будут жить в крепких двухэтажных домах из красного и белого кирпича, ездить на хороших дорогих машинах по асфальтированным дорожкам, учить детей в ВУЗах, а некоторые из них даже будут постоянно читать книги.

Остальные не получат образования, не приучатся читать, а по телевизору будут смотреть совсем другие программы, чем первая треть.

Но это – 10 %. А остальные?! Они исчезнут: умрут от пьянства или уйдут. Уйдут в города или в лагерь. Или уйдут в город после лагеря. Или попадут в лагерь уже после того, как уйдут в город.

Российская же деревня 2030 года станет такой же, как французская и немецкая:

без петухов и коров.

Если не заниматься выдумками и не тешить себя глупыми сказками, то неизбежная судьба русской деревни – быстрое и безнадежное вымирание. Здесь тоже нет ничего нового, ничего, отличающего Россию от других стран.

Сельская жизнь? Или жизнь пригорода?

На первый взгляд, в наше время «сельская» жизнь популярна. «Я переехал в деревню!» – гордо заявляет человек выше средней обеспеченности. Но что называют «сельской» жизнью в Британии, Франции или Германии? Под псевдонимом «сельская» скрывается пригородная жизнь. В 1990 году россиянин выезжал из города и попадал в мир сельского хозяйства и мелкого местного производства, мало связанного с большим городом.

Сегодня инфраструктура совершенно иная. Там, где до города можно добраться за час или два езды на машине, живут те же самые горожане. Удобнее иметь особняк, чем квартиру: свежий воздух… больше приватного пространства… садик-огородик… тишина…

Но даже инфраструктура совсем другая: населенные пункты теперь мало связаны друг с другом, но хорошо связаны с городом. По сельским дорогам едут машины горожан и скоростные автобусы. А местных маленьких автобусов, связывавших село с селом, стало в несколько раз меньше. Местами они вообще исчезли. На озере или по реке ходил местный катер, возил людей? А теперь некого возить. На реке-озере есть моторные лодки и яхты горожан, местного транспорта нет.

Продукты? Если не абсолютно все, то многое вы привезете с собой или купите в «деревне», но в точно таком же магазине, какой есть и в мегалополисе. А если вам будет нужно, вы купите в «деревне» и одежду, и все нужное для быта, и для строительства… Та к же точно и по тем же ценам, что в городе.

Европейцы, заставшие деревню, ностальгируют по ней – несмотря на «сельскую» жизнь значительной части среднего класса. В Россию это тоже приходит. «Побыть в деревне» сегодня – это побыть не в лесу и не на реке, а среди дачной застройки.

Путешествия по родной стране?

Конечно же, вполне можно жить в агломерации и притом найти время и место свозить детей, подростков в разные исторические города и усадьбы России, поплавать на байдарках по рекам, пособирать грибы в сосновом бору и лесные орехи в дубраве. Элита и средний класс, по крайней мере, найдут для этого и деньги, и время. Вопрос – найдут ли они такое желание…

Не будем чрезмерно обобщать – но для какой-то, и немалой, части детей становится привычным и естественным ландшафт дачного поселка, но не леса, поля или озера. Ландшафты России, в которых живут жители периферии и в которых разворачивалась история их народа, остаются для них экзотикой. А слон в зоопарке реальнее, чем обычнейшие корова или курица.

Без крестьян

Всегда говорили «народ» – а понимали «крестьянство». Патриархальное крестьянство составляло большинство населения и в Древнем Египте, и в Древнем Риме. Абсолютное большинство, больше 90 % всего народа. В городах и дворянских поместьях Европы XVIII века обитали от силы 5–6 % жителей континента.

Положение вещей изменилось только в XVIII–XIX веках, и то не везде, не сразу и не полностью. Даже в Британии, самой городской стране мира, в 1800 году в городах жило 50 % населения, в 1850 году – 65 %.

Крестьянство было хранителем нравственного здоровья народа, его практической сметки, представления о самом себе. Крестьянство несло в себе то, что весь народ хотел думать и знать о самих себе.

Еще в 1930-е годы немецкий философ Хайдеггер писал о своей соседке по даче: мол, совершенно неграмотная 80-тилетняя женщина чувствует и понимает что-то очень важное о мире… Что-то, чего не понимает философ с учеными степенями.

Еще в середине XX века русская интеллигенция охотно рассуждала о том, что крестьяне лучше рабочих: они более нравственные, более «правильные», заняты более благородным, возвышающим человека трудом, живут в гармонии с природой.

Большинство образованных людей считали крестьян честнее, порядочнее, трудолюбивее «образованных» и «городских».

А самое главное – самый образованный, самый культурный человек хорошо знал крестьян и привыкал к мысли: их большинство.

Самые образованные, самые культурные, самые далекие от сельского труда аристократы, самые умные интеллектуалы, самые богатые торговцы и банкиры жили как исчезающее меньшинство, окруженные морем крестьянства.