Человек укравший бога (сборник)

Оказывается, в этом моем терпении и есть то счастье, которое было мне нужно в этой жизни.

Оказывается, терпение – это то самое главное, что я от них получил.

«Вот видишь, – скажешь мне ты, – и «они» на что-то нам сгодились».

Планета победителей

Это было самое грандиозное и в тоже время самое необычное соревнование.

Бег.

Пятьдесят миллионов людей застыли на старте.

И мужчины и женщины.

Перед стартом спортсмены традиционно разогревались для предания наибольшей стартовой скорости.

Не запрещалось ничего.

Кто подогревался физическими упражнениями, кто алкоголем, а кто и наркотиками.

Некоторые предпочитали смотреть фильмы или читать прессу.

Хотя в атмосфере и витала нервозность, все стоящие на старте были абсолютно равнодушны друг к другу.

Все участвовали в этом беге добровольно.

Ни одного из пятидесяти миллионов никто не принуждал к этому старту.

Все пятьдесят миллионов были четко ознакомлены об условиях соревнования.

Каждый абсолютно точно знал чем может закончиться для него финиш. Каждый знал, но каждый шел к старту.

Шел с надеждой.

С надеждой на победу.

Это было соревнование, а не слепая лотерея. Здесь все зависело of тебя. От твоих способностей.

Бег есть бег.

А финиш есть финиш.

И там победитель будет один.

Только один.

И приз один.

Всем призам приз.

Самый дорогой приз на белом свете – Жизнь!

Все остальные 49 миллионов 999 тысяч 999 человек, и мужчин, и женщин, которые не дойдут до финиша первыми, будут убиты. Все до одного. Подчистую. Таковы условия этого грандиозного и в тоже время самого необычного соревнования.

И я участвовал в этом соревновании.

И победил.

Победил всех.

Победил из пятидесяти миллионов. И мне за победу подарили жизнь.

Я победитель!

Победитель!!

И этим уже счастлив.

Счастлив тем, что я родился.

Победил и родился.

А мог бы не родиться…

Плантация

Что меня толкнуло купить эти шесть соток, я и сам толком не понял. Мне уже пятьдесят, и я никогда не думал, что буду возиться с землей, тем более что-то на ней выращивать. Всю жизнь я прожил в городе. До пенсии проработал отбойщиком в литейном цехе – кругом металл, огонь, копоть, шум. Не видел никогда близко ни грядок, ни репок, ни букашек, ни таракашек.

Дети выросли и разъехались. Жена умерла. Друзей задушевных у меня не было. Походил я с полгода из угла в угол своей однокомнатной квартиры, и под конец стало мне очень тоскливо.

И вот услыхав, что соседи по лестничной площадке продают дачный участок, я его купил, неожиданно для них и для себя самого.

На этом участке всего – то и было, что небольшой домик и грядки, а между грядок – несколько кустов смородины. Вдоль забора чахла кое-какая малина. На задах участка стояла железная бочка с цвелой водой, рядом с ней – яма для разных отходов хозяйствования.

Когда я впервые все это увидел, меня в дрожь бросило. Но это была дрожь не тела, а души: я вдруг почувствовал себя полным властелином этого клочка земли – и травы, и кустов, и жуков, и червяков – словом, всего живого на моей плантации. От меня теперь зависело, что здесь будет жить, а что умрет, что вырастет, а что никогда не родится.

На своей плантации я был богом.

Подумал я так и сам испугался своих мыслей. Откуда это у меня? Даже головой потряс и кулаком постучал легонько по груди слева. Вроде прошло.

Тогда начал я потихоньку осваивать свою землю. Но теперь, после таких странных мыслей, ухаживал за ней осторожно, вскапывал бережно, даже ласково.

Поначалу мой участок был пуст и бесплоден, на нем царил хаос, в том смысле, что все более – менее толковое было перемешано с сорной травой.

Я не стал сразу выпалывать сорняки, дал им вырасти, окрепнуть, укорениться. Когда же это произошло, я легко вытащил сильные корни сорняков и побросал все это в отхожую яму. Так я избавил свою плантацию от всякой растительной нечисти.

Потом я вскопал грядки, посадил морковь, лук и капусту, а чтобы ничто не мешало расти моему урожаю, поставил хороший металлический забор. Заметив, что моя плантация часто пересыхает, подвел воду.

Очень полюбил я наблюдать за живностью на грядках.

Муравьи деловито тащили в свой муравейник какие-то щепочки, палочки, листики. Я их не трогал – они считаются полезными.

Толстые гусеницы медленно ползали по листьям рассады. Если их бывало много, я их уничтожал. Но несколько штук оставлял: когда их мало, они уже не опасны для моих вершков – корешков.

Потом пришлось прореживать морковь. Слабенькие и хиленькие росточки я выдергивал из грядки и выбрасывал в ту же в яму. После этого морковь росла сильная и сочная.

Капуста, едва завязавшись, почему – то стала вянуть, хиреть, а местами и гнить. Пришлось уничтожить ее на моей плантации как вид. На ее место посеял укроп.