Человек в бандане. История онкологического пациента, рассказанная от первого лица

Немножко поподробнее по этой теме. Весной 2020 года в Москве и некоторых других регионах России объявили самоизоляцию. В связи с пандемией коронавируса. Карантин фактически. Особо рекомендовали прятаться и бояться контактов старикам после шестидесяти пяти и тем, у кого хронические заболевания. Онкологические пациенты как раз в группе риска – именно как люди с хроническими заболеваниями. А мэрия нам дала по 4000 рублей. Мне лично позвонили из собеса, пообещали, попросили реквизиты и фотки документов прислать, и через пару недель вот они бесплатные четыре тысячи. Как говорится, пустячок, а приятно. Но для кого-то, кстати, совсем не пустячок. А я, будем считать, потратил деньги эти на лечение: брал такси до больницы. Потому что у меня иммунотерапия там прервалась, а потом я, волнуясь за то, что всё лечение и восстановление пойдёт не так, написал Е. О. в WhatsApp, дескать, когда продолжить-то сможем? Она ответила, что если Вы готовы – то вперёд, она всё организует. Даже такси за счёт спонсора можно. Не надо, говорю, главное – лечите!

Признаюсь, мне странно было читать посты про тяготы самоизоляции – я в ней к финалу карантина пребывал уже месяцев девять, с тех пор как началась моя химиотерапия. Хотя я понимаю людей, которые вдруг резко оказались в непривычной ситуации. Ситуации несвободы, будем называть вещи своими именами. И естественно, что они ведут себя неестественно: стараются выглядеть/звучать нарочитыми бодрячками или, наоборот, сваливаются в реальную депрессию. Или как вдруг записные интроверты воют волком из-за отсутствия общения. А те, кто оберегал личное пространство чуть ли не с мечом и ацетиленовой горелкой в руке, вдруг оказались кинестетиками. Прям экзистенциализм какой-то: кто я на самом деле в экстремальных условиях. Что именно я считаю экстремальными условиями – тоже кое-что обо мне сообщает.

Да, так вот про мою оборону, то есть самоизоляцию. Первый курс химиотерапии мне начали в конце августа 2019 года, и уже тогда врач запретила мне ходить на тусовки. Избегать большого скопления народа, так это формулируется на медицинском языке. Я сам боюсь: иммунитет ослаблен, прививки никакие не делал, ну куда в таком состоянии соваться. Тут даже сквозняков бояться будешь. А потом, после операции, совсем никак уж не вариант ничем болеть, даже насморком. Хотя я умудрился где-то слегка простыть, и насморк не отвязывался недели две. Моя девушка привезла мне тайский ментоловый ингалятор для носа.

И вот я как-то постепенно к такому привык. Болезнь меняет привычки. Утром валяешься в постели. Чтобы досыпать, как в больнице и потом дома во время реабилитации. Думаешь, что хочешь валяться в постели – точнее, не хочешь вставать, – на самом деле тело и мозги уже требуют какой-то активности. Хотя бы пост написать, хе-хе. Вот приходится напоминать себе, что хочешь что-то делать, а проваляться весь день в постели – не лучшая идея. Как в песне Cure Gone![15]:

If you do that you’ll be missing the world
Because it doesn’t stop turning whatever you heard[16]

.

Но уже какое-то время есть силы даже на то, чтоб эспандер порастягивать, но ты всё тянешь время подъёма, опасаясь, что как будто вот сейчас встанешь и упадёшь сразу. Плохая привычка! Надо её ломать. Ну да, по лестницам бегать и на турниках болтаться рановато. Я тогда думал, что, может, и не придётся больше такой физкультурой заниматься. Но вот уже какое-то время тягаю лёгкие гантели на бицепс и отжимаюсь от брусьев. Очевидно, что когда силы прибавляются, то и мозги снова меняются. Такая вот взаимообусловленность. У Марселя Пруста об этом есть: больной через силу встаёт на прогулку и на улице понимает, что выздоровел. Пруст всю жизнь болел, полжизни просидел в самоизоляции. Он знал, о чём пишет.

Или вдруг аппетит пробился. А жрать много невозможно физически. Или: не было аппетита, привык к кусочкам, а надо уже более или менее нормально питаться, а то мало того что вес падает, так ещё и кровь ухудшается, а это что за лечение при таком раскладе? И вот половина энергии мозга расходуется на мысли о себе – что с собою делать. Следить за собой и так далее.

Так вот, когда с О. Е. решили продолжать иммунотерапию, я съездил, сдал кровь, дождался результатов. Нормальные. Восстановилась. Уф… В этот же день мне поставили капельницу очередную.

А в больнице теперь – странно, непривычно. Не сразу понял почему. Ах да: мало народу. Мне-то удобно, поскольку обычно толчея и в лифтах, и перед лифтами, и, в общем, там по коридорам и кабинетам ходить – это отдельная морока. А тут прям никого почти. На входе измеряют температуру. У меня 36,2. Хм. Шедшей передо мной тётке намеряли 36,3. Это нормально, уверили меня. Хм, ну ладно.