Человек в черном

— Нет, — покачала головой Закревская.

— А с кем это ты по телефону столько трепалась? Я тебе никак дозвониться не мог. Может, и они звонили. А ты проворонила! — выпалил Чуб.

— Не смей говорить со мной таким тоном! — рявкнула Закревская, которая и первого своего, без вести пропавшего мужа и то за подобный тон готова была искалечить. А когда так с ней заговорил этот молокосос, она завелась с полоборота и теперь за себя не ручалась.

— Да тихо ты… — пошел на попятную Чуб, у которого и без того проблем хватало.

— Вот так-то лучше… — кивнула Закревская. — Мне назначена встреча.

— Так где мне тебя ждать? — спросил Чуб. — Или, может, вообще домой ехать?

— Нет, ты меня подожди.

— Ты хоть с женщиной или с мужчиной встречаться собираешься? — поинтересовался Чуб.

— С мужчиной.

— Я так и знал! — махнул рукой Чуб. — Эту историю с Вадиком придумала, наше путешествие на Канары отменила, а все ради того, чтобы с каким-то своим мэном встретиться… Что, может, новый роман намечается?

— Не мели ерунды! Это по делу. По совсем другому делу. Но если ты здесь где-то поблизости нарисуешься, все сорваться может…

— Ладно, вали к своему мужику. А я в машине посижу, газетку почитаю. Если понадоблюсь, звякнешь.

— Хорошо, — кивнула Закревская и попросила: — Только ты, если можешь, поставь машину так, чтобы не очень заметна была!

— Будет сделано, моя госпожа… — проворчал Чуб, садясь в машину.

— Ладно, не дурачься! — улыбнулась Закревская, направляясь к зданию аэропорта.

За столиком, где она должна была ожидать незнакомца, уже сидел представительный пожилой мужчина и медленно, смакуя, пил зеленый чай.

Закревская остановилась в нерешительности.

Мужчина взял свой мобильник и позвонил. Звонок отозвался в мобильнике Закревской.

Закревская подошла к столику и робко спросила:

— У вас столик свободный?

— Разумеется! — ответил мужчина и добавил: — Присаживайтесь.

Закревская присела и покачала головой:

— Не могли место получше выбрать, что ли?

— А чем вам это место не нравится? — улыбнулся мужчина.

— Но нас же здесь видно как на ладони. Нам тут и пулю в лоб пустить могут, — заметила Закревская.

— Дело в том… — задумчиво начал мужчина и вдруг, привстав, поклонился и представился: — Полковник ФСБ Плоткин, дядя Каролины Плоткиной, которая похищена вместе с вашим сыном, Вадиком Закревским.

— Вы в этом уверены?

— На все сто процентов.

— Так, господин полковник, вы мне скажите, почему мы с вами должны беседовать именно здесь? — спросила Закревская.

— Этот столик — особый. Он под охраной и постоянным наблюдением.

— Понятно, — кивнула Закревская.

— Вам чай или кофе? — спросил полковник.

— Кофе. Только плачу я сама.

— Как скажете, — пожал плечами полковник и, подозвав официанта, попросил: — Два кофе, пожалуйста, без сахара.

— А может, я с сахаром пью! — попыталась оспорить заказ Закревская.

— Сомневаюсь. Слишком элегантно вы выглядите для кофе с сахаром, — заметил полковник Плоткин.

Когда через пару минут официант принес им две чашечки ароматного дымящегося кофе, полковник сказал:

— Я знаю, что вам, как и мне, позвонили и потребовали выкуп за то, чтобы вернуть вашего сына.

— А ваша племянница…

— Ну да. У вас выкуп за сына, у меня выкуп за племянницу…

— И как вы обо мне узнали?

— Да по своим каналам…

— Понятно.

— Однако какая же вы понятливая. Прям как эти подонки, которые решили поиграть с огнем. Главное, родственнички мои каковы! Отправили девчонку перевоспитываться, да куда?! В Кыргызстан! Хоть бы у меня спросили. Я ведь весной там был. Видел, что там творится!

— В смысле революция?

— В смысле мародерство. Рай для подонков, которые при любой власти сидят как мыши под веником. Всякая революция для них — знак к действию. Пока политики выясняют отношения, они грабят, убивают, мародерствуют.

— Да, я читала…

— Вы читали, а я своими глазами видел! Когда из окон государственных учреждений валит дым и вылетают оплавленные принтеры, когда под улюлюканье разгоряченной толпы сжигаются горы документов и книг… Когда матери, которая находится в командировке в Москве, вдруг сообщают, что ее сын-подросток лежит в Бишкеке в реанимации с пулевым ранением в область живота, и она, бросив все, летит домой, мечтая лишь об одном, чтобы застать сына живым. И нет лекарств, и мобильная связь работает с перебоями…

— Но ведь теперь как будто все немного улеглось… — тихо сказала Закревская.

— Наша беда в том, что мы не имеем достоверной информации. Правильно, к лету, хочешь не хочешь, нужно было хоть немного унять шум. Ведь сколько московских туристических фирм завязаны на Кыргызстане.

— Да, ведь они собрали целую группу… — задумчиво сказала Закревская.

— Мои люди уже успели кое-что узнать, — вздохнул полковник. — Некоторые из родителей вообще не знали, что группу везут именно в Кыргызстан. Ведь говорили о том, что дети поедут на Иссык-Куль. А люди с Рублевки часто понятия не имеют, в какой стране оно, это озеро Иссык-Куль, расположено. Им хватило того, что специально для них было набрано большими буквами.

С этими словами полковник достал из кармана аккуратно сложенный проспект и зачитал: