Человек в черном

— Мне, нам всем надо с вами срочно встретиться. С вами и с родителями той девочки, которую выкрали… — продолжала наступать мама Алеши. — Мы решили лететь в Бишкек, потом на Иссык-Куль, в лагерь. Мы должны срочно забрать наших детей! Мы создали комитет по защите русских в Кыргызстане. Мы сообщили в ФСБ, они обещали нам содействие. Мы звонили и родителям этой девочки, Каролины Плоткиной. Но не дозвонились. Соседи сказали, что они поехали куда-то отдыхать. Мы должны срочно с вами встретиться. Где вы сейчас? Мой водитель приедет за вами, куда скажете, и привезет ко мне в офис.

— Я сейчас никак не могу с вами встретиться! Я улетаю.

— Куда?! — взвизгнула мать Алеши. — В Бишкек?!

— Нет-нет, — поспешила с ответом Закревская. — Я всего на пару дней. По делам. А как только вернусь, мы обязательно с вами встретимся.

— Какие могут быть дела?! — продолжала кричать мать Алеши. — Для вас теперь главным должна быть судьба вашего ребенка, судьбы наших детей. Здесь дорог каждый час, каждая минута! А вы говорите «на пару дней»! В какой аэропорт вы едете? Мы немедленно должны встретиться!

— Простите, сегодня я не могу, — строго сказала Закревская и отключила телефон.

— Дэн, — тут же спросила она у Чуба, — ты кому-нибудь рассказывал эту историю с похищением?

— Да нет, — пожал плечами Чуб.

Но договорить они не успели. Подошел полковник Плоткин со своим помощником — темноволосым, скуластым и коренастым парнишкой азиатской внешности, — и они все вместе направились на посадку.

Как только они взлетели, полковнику Плоткину на его мобильный пришло экстренное сообщение, которое он тут же дал прочитать Закревской. Как оказалось, в Интернете уже гуляет информация о том, что в Кыргызстане из туристического лагеря на Иссык-Куле похищены два русских ребенка. Похитители требуют от родителей выкуп, который те заплатить не могут. В заключение проводилась аналогия с подобными случаями в Закавказье.

— Так вот в чем дело… — задумчиво пробормотала Закревская.

— Это вы о чем? — спросил полковник Плоткин.

— Да мне еще в Москве звонила мама какого-то Алеши из того самого лагеря «Атлантида», где наши дети отдыхают, точнее, отдыхали. Она сказала, что я должна с ней срочно встретиться. И еще, что все родители детей, отдыхающих в лагере, собираются немедленно туда лететь…

— Это плохо, — покачал головой полковник Плоткин, — нам с вами суета ни к чему. Нам нужно сейчас детей наших спасти. И по возможности деньги вернуть.

— То есть как это «по возможности»? — возмутилась Закревская.

— Там наши люди работают, они профессионалы. Думаю, все получится, — уверенно сказал полковник Плоткин и нахмурился: — Одного не пойму, как в Интернет просочилась конфиденциальная информация…

— Может, сами похитители для того, чтобы обстановку обострить, и забросили, — предположила Закревская.

— Куда там ее обострять, эту обстановку, — покачал головой полковник Плоткин.

— Скажите, мы до Иссык-Куля добираться на чем будем? — поинтересовалась Закревская.

— И зачем вам Иссык-Куль?

— Но там же наши дети! — удивленно воскликнула Закревская.

— Наши дети, судя по переданным координатам, сейчас находятся в чистом поле; это еще хорошо, если деревья там хоть какие тень отбрасывают.

— То есть как это «в чистом поле»?!

— Да так. Те, кто затеяли с нами эту игру, люди опытные. Они не хотят и не будут светиться. Поэтому вывезли детей куда подальше и бросили в надежде на то, что у нас с вами найдутся не только пятьдесят тысяч долларов, но и вертолет, чтобы их забрать.

— А что, у нас нет вертолета?

— Как вам сказать… Это будет зависеть от обстановки. Сами же понимаете, когда в стране политический кризис, революция, по существу, гражданская война, трудно делать какие-то предположения и строить планы…

— Это я поняла, — кивнула Закревская.

— Да вы не волнуйтесь. Есть у меня надежные люди. И транспорт дадут, и сопроводят, если нужно…

Но, несмотря на уверения полковника Плоткина, Закревская поняла, что впереди их ждут нелегкие испытания. Ей казалось, что она погружается в болото. Самым неприятным, даже противным было то, что это болото начинало засасывать ее душу. Самой себе она-то могла искренне признаться, что, можно сказать, почти одинаково сейчас волновалась и за жизнь сына, и за отосланные неведомо куда деньги. Ей теперь казалось, что, не объявись полковник Плоткин, не начни он командовать, она действовала бы как-то иначе. Не спешила бы перечислять деньги, сначала бы удостоверилась в том, что ее сын, Вадик, действительно находится у похитителей, что его жизни ничего не угрожает. Возможно, предложила бы свои условия игры. Скажем, если бы Вадика привезли в Москву, она чувствовала бы себя куда увереннее. А здесь, в чужой стране, да еще разъедаемой какими-то непонятными противоречиями, она абсолютно беззащитна. Даже Чуб будет здесь не в своей тарелке. Разве что этот полковник Плоткин, который неизвестно по какому праву взялся руководить каждым ее шагом. А ведь и он летит не к себе домой, а в чужую страну.