Человек в черном

Не успели они с полковником обговорить план действий, как вся, казалось бы, секретная информация попала в Интернет. И теперь еще, сама того не желая, Закревская противопоставила себя группе родителей, с которыми им следовало бы действовать вместе.

Не дай бог, конечно (от одной этой мысли у Закревской перехватывало дыхание), но ведь Вадик может погибнуть. От жажды, от голода или от укуса змеи. На него могут напасть дикие звери или какие-нибудь бешеные собаки… И тогда эти ее, считай, последние живые деньги пропадут зазря. Как мать, она осознавала, что деньги в этом случае не главное. Но как бизнесвумен, она не могла смириться с тем, что вот так, просто так, нарушив все правила делового партнерства, перевела неведомо куда такую бешеную сумму денег. И все из-за дурацкой привычки доверять мужчинам.

Только когда они сошли с самолета и оказались в здании аэропорта, полковник Плоткин наконец представил Закревской своего помощника:

— Курманбек Акаев, работник российского посольства в Кыргызстане. Переводчик. Он будет нам помогать.

— А что, здесь русского, что ли, не знают? — недоверчиво ухмыльнулся Чуб.

— Мы будем в том районе, где живут люди, которые не очень хорошо говорят по-русски. К тому же иногда киргизы, если им не хочется общаться с русскими, просто делают вид, что не понимают русского языка. Курманбек здесь свой. Поэтому с ним нам будет легче ориентироваться.

— Понятно, — кивнул Чуб.

— Да, я вам не представила, — сказала Закревская, обращаясь и к полковнику Плоткину, и к Курманбеку Акаеву, — это мой муж Денис Чубуков.

— А вы, надо понимать, госпожа Чубукова? — спросил Курманбек.

— Нет, я осталась на своей прежней фамилии, я Закревская.

— Очень приятно, — кивнул Курманбек.

— Куда мы теперь? — поинтересовалась Закревская.

— Пока что вы оставайтесь здесь, а я вызову машину, и мы поедем на военную базу. Здесь недалеко. У них должны быть вертолеты, — сказал Курманбек.

— И что, мы на вертолете полетим? — с какой-то прямо-таки детской радостью спросил Чуб.

— Полетим, — кивнул Курманбек и, отозвав полковника Плоткина в сторону, принялся что-то с ним оживленно обсуждать. При этом их разговор все время прерывался звонками их мобильных телефонов. Было видно, что они постоянно кого-то внимательно выслушивают, дают распоряжения, просят о чем-то.

— Странные они какие-то, — кивнула в сторону полковника Плоткина и Курманбека Закревская.

— Разведчики, — пожал плечами Чуб. — Меня другое напрягает.

— Что тебя там еще напрягает? — спросила Закревская.

— Да ментов здесь просто пруд пруди! Ты посмотри, сколько их вокруг! Так это в аэропорту и в форме. А сколько еще в штатском между ними шляется! И типа спецназа что-то…

— Да у них же здесь, считай, чрезвычайная обстановка.

— Да, мать, тут я лопухнулся…

— В смысле?

— Послал пацана не подумавши. Если даже мой супермен его не смог защитить…

— Да, вот это действительно странно! — воскликнула Закревская. — Куда это твой хваленый супермен смотрел?!

— Знаешь, разные ситуации бывают… — начал было оправдываться Чуб.

Но развить эту свою мысль Чуб не успел. Отпустив Курманбека, к ним вернулся полковник Плоткин. Он был чем-то очень озабочен.

— Что-то случилось? — спросила Закревская, хоть и понимала, что Плоткин скажет ровно столько, сколько ему можно сказать.

— А с чего вы взяли, что что-то случилось?! — насторожился полковник Плоткин.

— Ну не знаю, озабоченный вы какой-то, — проговорила Закревская.

— Мусора много намело. Неспроста же, начальник?.. — усмехнулся Чуб.

— Не понял, — повернулся к нему полковник Плоткин.

— Да вот говорю, что не зря, не случайно здесь, в аэропорту, вдруг столько стражей порядка появилось, — уточнил Чуб.

— Ты говори, да не заговаривайся, молодожен! — недовольно бросил полковник Плоткин.

Чуб дернулся. Но полковник Плоткин вдруг совсем другим тоном произнес:

— Здесь ожидают обострения ситуации. Москва собирается даже рейсы на Бишкек отменить. Сейчас Курманбек вернется, все расскажет. Он решил сначала сам на базу съездить. Если там боевая готовность, нам переждать придется. Или что-то другое искать. Поэтому и про деньги нам сообщений не поступает. Даже мобильная связь с помехами идет.

— Подождите, что значит «переждать»?! — возмутилась Закревская. — У меня сын там без воды, без еды. Как вы выразились, в чистом поле.

— Давайте кофе выпьем, — предложил полковник Плоткин. — И перекусим хотя бы чего-нибудь. А то в самолете кусок в горло не лез.

— Мне никакой кусок в горло не полезет, пока Вадика не найду, — покачала головой Закревская.

Разговор не ладился. И даже кофе с бутербродами пили, лишь перебрасываясь редкими фразами.

Наконец вернулся Курманбек.

— Ну что? — спросил у него полковник Плоткин. — Как дела?

Курманбек покосился на Закревскую и Чуба.

— Да говори при них. Мы теперь, как поется в песне, связаны одной цепью… — махнул рукой полковник Плоткин.

— Плохи дела! Совсем плохи дела! — покачал головой Курманбек.

— Что такое? — переспросил полковник Плоткин.