Человек в коричневом костюме. Тайна замка Чимниз. Убийство Роджера Экройда

— Месье и медам, мое совещание окончено. Помните: утром инспектор Рэглан узнает правду.

Глава 25 Вся правда

Пуаро жестом задержал меня. Я покорно подошел к камину и задумался, машинально шевеля поленья носком башмака. Я был в полном недоумении. Впервые я совсем не понимал, куда клонит Пуаро; я даже подумал было, что он разыграл комедию, дабы блеснуть своими талантами, однако тут же отбросил эту мысль: в его словах была неподдельная угроза, глубокая убежденность. Но мне все еще казалось, что он идет по ложному следу.

Когда последний из гостей ушел, Пуаро подошел к камину.

— Ну, мой друг, — сказал он спокойно, — а вы что скажете?

— Не знаю, что и думать, — сказал я откровенно. — В чем смысл всего этого? Зачем ждать до утра, а не пойти к Рэглану сразу? Зачем понадобилось вам предупреждать преступника?

Пуаро сел, достал портсигар с русскими папиросками и минуты две молча курил. Потом сказал:

— Подумайте, используйте свои серые клеточки. Я никогда не действую без причины.

После некоторого колебания я сказал:

— Прежде всего приходит в голову следующее: вы сами не знаете виновного, но уверены, что он — один из присутствовавших сегодня здесь. Вашей целью было добиться признания.

Пуаро одобрительно кивнул:

— Неглупая мысль, но это не так.

— Или вы хотели убедить его, что вам все известно, и таким образом заставить выйти в открытую — необязательно путем признания. Он может попытаться заставить вас замолчать — пока вы не начали утром действовать, — заставить тем же способом, каким он заставил мистера Экройда.

— Ловушка — и я в качестве приманки! Merci, mon ami, но я не настолько героичен.

— Тогда я отказываюсь вас понимать. Ведь вы рискуете, предупреждая убийцу. Вы даете ему возможность спастись.

— Он не может спастись, — серьезно сказал Пуаро. — У него есть только один выход, но это — не путь к свободе.

— Вы вправду считаете, что один из присутствовавших здесь — убийца? — спросил я недоверчиво.

— Да, мой друг.

— Кто же?

Несколько минут Пуаро молчал. Потом бросил окурок в камин и задумчиво заговорил:

— Я проведу вас тем путем, которым прошел сам. Шаг за шагом я проведу вас, и вы убедитесь, что факты указывают, неопровержимо указывают только на одного человека. В самом начале мое внимание привлекли два факта и одно небольшое расхождение во времени. Первый факт — телефонный звонок. Будь Ральф Пейтен убийцей, этот звонок не имел бы ни малейшего смысла, следовательно, решил я, он не убийца. Я удостоверился, что никто из находившихся в доме в роковой вечер не мог позвонить сам, и вместе с тем я был убежден, что именно среди них должен я искать преступника. Следовательно, звонил сообщник. Этот вывод меня не очень удовлетворил, но пока я остановился на нем. Потом я стал искать мотив звонка. Это было трудно. Я мог исходить только из его результата. А результат звонка — в том, что убийство было открыто в тот же вечер, а не утром, как, вероятнее всего, должно было бы произойти. Так или не так?

— Да-а… Пожалуй, вы правы: после распоряжения мистера Экройда вряд ли кто-нибудь вошел бы в кабинет до утра.

— Trds bien. Дело продвигается. Но многое еще остается неясным. Зачем понадобилось, чтобы убийство было открыто вечером? Вот единственный ответ, который я нашел на этот вопрос: убийце надо было оказаться на месте, когда взломают двери, или хотя бы проникнуть в кабинет тотчас после этого. И тут мы подходим ко второму факту — к креслу, отодвинутому от стены. Инспектор Рэглан отмахнулся от него, как от пустяка, я же считал это фактом первостепенного значения. Будь у нас сейчас план кабинета, так точно воспроизведенный вами в рукописи, вы бы увидели, что кресло, будучи поставлено в положение, указанное Паркером, оказалось бы на прямой линии между дверью и окном.

— Окном? — невольно переспросил я.

— Да, мне тоже сперва пришла в голову эта мысль, но я быстро отбросил ее: ведь хотя у этого кресла и высокая спинка, оно заслоняет лишь нижнюю часть окна. Однако вспомните, mon ami, что как раз перед окном стоит круглый столик с журналами и книгами. Вот этот столик действительно был скрыт креслом, и тут я впервые заподозрил истину.

Предположим, что на этом столике было что-то, не предназначенное для всеобщего обозрения. Что-то, оставленное там убийцей. Я еще не догадывался, что это могло быть, но уже знал об этом предмете много интересного. Например: убийца не мог унести его сразу после совершения преступления, и в то же время ему было совершенно необходимо убрать это «что-то», как только преступление будет открыто. И вот — телефонный звонок, дающий убийце возможность оказаться на месте вовремя.