Человек в поисках себя

Люди, громко предостерегающие, что если страсти и желания не подавлять, то они внезапно вырвутся на поверхность и каждый, например, будет поглощен сексуальным влечением к своей матери или жене своего лучшего друга, говорят о невротических состояниях. В сущности, мы знаем, что именно подавляемые ранее эмоции и желания возвращаются и приобретают навязчивый характер позднее. В Викторианскую эпоху человек-гироскоп должен был жестко контролировать эмоции, и вот так, сажая их под замок, человек превращал их в преступные. Но чем более человек интегрирован, тем менее компульсивны его эмоции. У зрелого человека чувства и желания имеют конфигурацию. Например, при созерцании обеда как части спектакля на сцене человек не начинает испытывать голод – он пришел посмотреть спектакль, а не поесть. Или слушая, как поет певица, человек не возбуждается сексуально, хотя она может быть очень привлекательной, – конфигурация тут установлена на то, что человек пришел послушать концерт. Конечно, как уже упоминалось не раз в этой книге, время от времени у всех у нас случаются конфликты. Но это совсем не то, что быть управляемым неконтролируемыми эмоциями.

Каждый прямой и непосредственный опыт, связанный с чувствами и желаниями, является спонтанным и уникальным. Другими словами, хотение и чувствование – это уникальная часть каждой конкретной ситуации в каждый конкретный момент времени в конкретном месте. Спонтанность означает способность реагировать на ситуацию в целом, или, выражаясь техническими терминами, реагировать на конфигурацию «форма – фон». Спонтанность – это активное «я», становящееся частью определенной ситуации. Как в хорошем портрете фон всегда является неотъемлемой составляющей, так и действие зрелой человеческой особи является неотъемлемой частью ее «я» в окружающем мире. Однако спонтанность очень отличается от напыщенности, эгоцентризма или позволения себе выражать эмоции, невзирая на окружающую ситуацию. Спонтанность – это действующее «я», реагирующее на текущую ситуацию. Именно в этом ракурсе стоит воспринимать оригинальность и уникальность, всегда являющиеся частью спонтанности. Поскольку одна и та же ситуация никогда не происходила ранее и не повторится в будущем, то и чувство человека в этот момент всегда будет новым и никогда в точности не повторится. Только невротические реакции неизменно повторяются.

Третий шаг, наряду с открытием своих чувств и желаний, – это обнаружение нашей связи с подсознательными аспектами своего «я». Мы добавим только несколько коротких комментариев по поводу этого шага. Как современный человек сдал свой суверенитет над телом, так же он отказался и от бессознательной стороны своей личности, которая стала для него практически чужой. Выше по тексту мы уже рассмотрели, как подавление «иррационального», субъектных и бессознательных аспектов опыта идет рука об руку с потребностью современного человека сосредоточиваться на упорядоченной, целесообразной стороне нашего индустриального и коммерческого мира. И теперь нам надо найти и вернуть, насколько возможно, то, от чего мы отказались. С глубокой древности, еще до того как Иосиф стал толковать сны фараона, и до Нового времени люди воспринимали свои сны как источник мудрости, озарения и руководство к действию. Но большинство из нас сейчас воспринимают сны как причудливые видения, столь же далекие от нас, как церемониальные танцы Тибета. Это приводит к тому, что колоссальная часть нашего «я» оказывается отрезанной. Мы, получается, больше не способны использовать львиную долю мудрости и силы нашего бессознательного. Это ставит нас в ситуацию, как будто мы пытаемся управлять колесницей, запряженной только одной лошадью – традиционный образ во времена Платона, – а остальные четыре или пять разбегаются в разные стороны. Хотя тенденции и интуитивные ощущения блокируются в бессознательном и не допускаются в сознание, они все еще остаются частью нашего «я», и к ним можно, в той или иной степени, добраться и сделать их осознанными. Чем раньше мы восстановим суверенитет в этой части королевства, тем лучше.

Если мы углубимся в вопрос толкования снов, то это уведет нас слишком далеко от темы главы. Конечно, понимание снов – острый и сложный вопрос, хотя и не такой сложный, как может показаться кому-то, кто начнет читать об эзотерических символах в большинстве современных сонников. Эти эзотерические символы снова превращают всю проблему в абракадабру, – и это другой способ, возможно, типичный современный способ, отказа от нашего суверенитета над бессознательными аспектами «я». Как если бы мы сказали, что посвященные и знающие магию могут понять наши сны, но сами мы не можем! В своей последней книге «Забытый язык» Эрих Фромм отмечает, что сны, как мифы и сказки, на самом деле вовсе не иностранный язык, а часть одного универсального языка, который доступен всему человечеству. Книгу Фромма можно рекомендовать читателю нетехнического склада ума, кто хочет заново узнать что-то об этом бессознательном «языке своей отчизны».