Человек в пути, или Человек – переходное существо

В конце он делает, на мой взгляд важное обобщение. А именно, он не зазывает на путь, не стремится предстать в одеждах учителя, а даже просит не рассматривать его работу в виде какого-либо варианта пути и учения.

Ее задача вспомогательная по отношению к основным серьезным книгам и учениям.

Она признана конкретизировать и сделать более ясными многие проблемы, истины и знания, заложенные в тех учениях и системах которыми вы занимаетесь.

Найоми Озанец заключает – путям освобождения несть числа. Приветствуй различные пути, радуйтесь их многообразию. На самом колесе много спиц, но все они ведут к его центру.

Духовность – это путь, пишет Ю.Л.Каптен – и хотя следуя по нему человек сталкивается с терниями и неудачами, жизнь его становится более яркой и богатой, чем у тех, кто просто плывет по течению полностью отдаваясь страстям и направляя все усилия на удовлетворение животных инстинктов. Этот путь, реализующий в жизни человека высшие идеалы и устремления, искали и утверждали Лев Толстой, Герман Гесс, Робиндронат Тагор,      они и другие великие гуманисты всех времен и наций.

Рамакришна обращал внимание людей, чтобы они жили своей жизнью, любили своих возлюбленных в полной невинности и в мире! Нужно только видеть Бога под их драгоценной завесой и воздавать ему благодарность.

«По какой бы дороге вы не шли, главное – это горячее стремление к истине. Бог знает тайны вашего сердца, и для него не важно, что вы идете по неправильному пути. Нужна только ваша искренность. Он сам опять вас выведет на правильную дорогу…

Известно, что нет ни одного пути без ошибок. Каждый думает, что его часы хорошо идут, на самом деле никто не знает точного времени. Это не мешает работать».

Привожу еще одно высказывание известного журналиста: «Ни одна религия не противоречит другой. Они основаны на огромной космической энергии любви. Все религии по существу являются средством, помогающим людям стать более совершенными и созидательными».

Есть много путей, чтобы начать эту работу – по сути дела, каждый из нас имеет свой собственный подход: для одного это может быть красиво исполненное изделие или хорошо сделанная работа, для другого – возвышенная идея, завершенная философская система, для третьего – гармония музыки, течение реки, отблеск солнечного света на поверхности моря; все это – дыхания Бесконечного. Но это лишь краткие мгновения, а мы хотим постоянства. Эти неуловимые мгновения обусловлены многими обстоятельствами, которыми мы не способны управлять, а мы ищем то, что нельзя было бы отнять, нечто не зависимое от условий и обстоятельств – некое окно внутри себя, которое, раз открывшись, уже никогда не закрылось бы вновь.

Из-за того, что здесь, на земле, трудно осуществить эти условия, мы говорим о „Боге", о „духовности", о Христе или о Будде, или о целой цепи основателей великих религий – и все это пути поиска постоянства. Но, может быть, мы люди вовсе не религиозные и не мистики, а просто устали от догм, верим в землю и подозрительно относимся к громким словам. Возможно, и наши заумные рассуждения тоже достаточно утомили нас и все, чего мы хотим – это найти свою маленькую речку, впадающую в Бесконечное. В Индии жил один великий святой, который в течение многих лет, прежде чем достиг истинного покоя, задавал каждому встречному такой вопрос: „Видел ли ты Бога?… Видел ли ты Бога?" И Всякий раз он уходил разочарованный и сердитый, ибо люди рассказывали ему всякие небылицы. А он хотел видеть. Ведь не виноват же он в том, что с этим словом, как, впрочем, и со многими другими, люди связывают столько ложного. Когда мы увидим, мы сможем рассказать об этом – но, скорее всего, мы будем хранить молчание. Нет, мы не хотим обманывать себя словами; мы хотим начать с того, что мы имеем, прямо оттуда, где мы находимся, с грязью, прилипшей к нашим башмакам, и маленьким лучом света наших лучших дней, ибо в этом состоит наша простая вера. Затем мы видим, что мир вокруг нас не так уж велик, и нам хотелось бы изменить его, но мы стали слишком скептичными по отношению к универсальным панацеям, всяким движениям, партиям и тео риям. Вот поэтому-то мы и начинаем с самого близкого, с самого начала, т. е. с самих себя; это немного, но это все, что мы имеем. Мы попытаемся изменить этот маленький кусочек мира прежде, чем отправиться спасать других. И, может быть, в конце концов это не такая уж глупая мысль, ибо, кто знает, не является ли изменение себя самым эффективным способом изменения других?