Человек в воде

Монологи могут быть приготовленными заранее и импровизированными (в зависимости от ситуаций, возникающих в ходе соревнований). Монологи можно классифицировать следующим образом: монологи-самоприказы («Докажи…», «Только вперед и никаких сомнений!»); монологи-убеждения («Любая помеха только мобилизует меня!», «Я могу и я должен!»); монолог-уговор («Сделай это ради нее!», «Подерись за тренера, ему очень нужна твоя победа!»); монолог-объяснение («Он волнуется тоже», «Болеют за слабых»).

Тренеру важно знать, какие монологи действуют на психическое состояние спортсмена наиболее эффективно, необходимо учить спортсменов пополнять запас монологов и с их помощью воспитывать с первых шагов в спорте способность к самооптимизации. Это обеспечит постоянную эффективность механизма настройки, составной частью которого является монолог».

Как видите, диапазон «разговорного жанра» весьма широк: от уговоров и убеждений до безоговорочных самоприказов. И замечательно, что овладение методами самовнушения, то есть психическая саморегуляция, может принести успех там, где все другие методы совершенно бесперспективны.

Обучать психорегуляции и ее практическому применению можно не только взрослых, но и детей. Так, в работе со школьниками 5-10-х классов профессор И. Е. Шварц использовал аутогенную тренировку, которая помогала усвоить учебный материал в более короткие сроки. Педагог-психолог А. С. Новоселова применяла методы психорегуляции в воспитательной работе с трудными подростками, а невропатолог И. В. Дмитриева успешно лечила нервный тик у детей даже младшего школьного возраста.

В план психологической самоподготовки пловцу следует включать монологи, выбирая в зависимости от обстановки наиболее действенные словесные формулы. Когда обдумывание или «разговор» происходит вне воды, применимы различные виды формулировок, в том числе и «мягкие». В заплыве же, где тревогу или страх надо пресекать быстро, целесообразно применять самоприказы. В таких случаях обычно говорят себе: «Хватит паниковать! Взять себя в руки! Справился со своим страхом! Уже не боюсь! Спокоен! Действую уверенно!» Сомневающиеся в эффективности этих приемов должны согласиться хотя бы с тем, что упражнения в самовнушении, как минимум, будут занимать в заплыве мысли человека и концентрировать его внимание на этом, не давая тревоге разрастись, захватить всю сферу сознания, – и уже потому эти приемы являются безусловно полезными. В трудные минуты особенно важно, чтобы сознание было занято положительными, мобилизующими мыслями, а не пассивными и паническими.

Если самовнушение проводится с верой в успех, оно становится максимально эффективным, в чем убеждается каждый, кто всерьез взялся за освоение приемов психорегуляции. Поражающие нас результаты саморегуляции у йогов или способность к «огнехождению», наблюдаемая у многих народностей, основаны на тех же механизмах внушения и самовнушения, использовать которые хотя бы частично может научиться каждый.

В психологии есть понятие – «контрастирующее представление», под которым подразумевается способность логически опровергать возникающие в сознании опасения или доводы противоположными, контрастирующими аргументами. Например, если бы психически здоровый человек вдруг подумал о том, что при переходе улицы он может попасть под трамвай или автомашину, это не испугало бы его и не остановило в намерении пересечь улицу, потому что эта мысль тут же была бы опровергнута примерно таким рассуждением: «Хотя теоретически я тоже не застрахован от несчастного случая, но я не боюсь этого: при переходе улицы буду внимательно следить за движущимся транспортом и сигналами светофора и несчастье со мной не произойдет». Следовательно, здесь человек ясно представляет себе путь нейтрализации тревожной мысли, ему известно, благодаря накопленным знаниям и жизненному опыту, как себя успокоить.

Чем же объяснить, что на воде внезапная мысль: «Вдруг я утону!» не получает такого же опровержения, а служит пусковым механизмом паники, приводящей нередко к гибели пловца? Ответ напрашивается лишь один: очевидно, у человека нет веских доводов для возражения самому себе, потому что нет точного представления о том, что же именно с ним может случиться, нет того запаса уверенности, какой нужно выработать у себя, чтобы избежать несчастий на воде.

При анализе писем обращает на себя внимание одна общая для большинства их авторов особенность: когда в заплыве у пловца вспыхивала тревожная мысль, контрастирующее представление не возникало. Редко кому удавалось себя успокоить, а если это и происходило, то столь дорогой ценой, что ее можно определить как пиррову победу, ибо зарубка в сознании и закрепившийся страх не пускали потом человека заплывать дальше 20 метров от берега.