Человек в высоком замке

«Может, в этом-то и дело? — пришло ей на ум. — Нету у наци чувства юмора, так зачем им телевидение? Да и всех своих знаменитых комиков они поубивали. Ну, те как-то все евреями оказались. Да… — сообразила она, — они же в самом деле поубивали почти всех тех, кто развлекал людей». Интересно, как это еще Хоупу удается говорить то, что он говорит? Хотя, конечно, он в Канаде, а там немножко посвободнее… А говорит он дельные вещи. Как там было в его байке про Геринга? Скупил весь Рим и теперь по кусочку перетаскивает его к себе в горы и складывает заново. И собирается возродить христианство, чтобы его львам на завтрак было что…

— Мисс, вы берете этот журнал? — обратился к ней маленький сморщенный старичок, владелец аптеки.

Она виновато положила номер обратно на стойку.

Снова оказавшись на улице и медленно шествуя вдоль витрин, Джулиана раздумывала о том, станет ли Геринг фюрером, если вдруг умрет Борман. Геринг вообще-то от остальных отличался. Ну что Борман, тот стал первым только потому, что изо всех сил угодничал, когда Гитлер стал вконец развалюхой. Старины Геринга тогда в Берлине не было, отсиживался в своем горном дворце. Фюрером после Гитлера следовало стать ему, потому что это его авиация уничтожила британские радарные установки, а потом и покончила с их авиацией. Гитлер, тот бы иначе поступил — стер бы Лондон в порошок, как поступил с Роттердамом.

А он, Геринг, может быть, им и станет. Самым главным. Все так говорят. И уж точно им не станет Гейдрих. Дубина полная. Тут же нас перережет.

«Вот кто был бы по душе мне, — подумала она, — так это Бальдур фон Ширах. Единственный из них, кто нормально выглядит. Но у него, похоже, ни малейшего шанса».

Завернув за угол, она подошла к дверям старого деревянного дома, в котором жила.

Открыв дверь в комнату, она обнаружила, что Джо Чинандела как лежал на ее постели, так там и валяется — совершенно в том же положении, в каком Джулиана его оставила, уходя. Лицом в подушку, на животе, свесив правую руку вниз. И продолжал спокойненько спать.

«Ничего себе, — подумала она. — Как это он еще тут? Грузовик-то уже должен был уехать. Проспал, что ли? Похоже на то».

Джулиана отправилась на кухню и поставила сумки с провизией на стол.

«Интересно, он специально проспал? — задумалась она. — Очень любопытно».

Странный он какой-то… так с нею всю ночь возился, будто… но все равно — это происходило так, будто бы он занимался сексом совершенно машинально, словно бы при всем этом отсутствовал. Блуждал мыслями бог весть где.

Она принялась перекладывать продукты из пакетов в старенький холодильник, «Дженерал Электрик», еще довоенного выпуска. Покончив с этим делом, стала накрывать на стол.

«Может, он потому так старался, — подумала она, — что это дело стало просто его второй натурой: тело двигается само по себе, в самом деле машинально, как я машинально ставлю грязную посуду в мойку. Наверное, если у него даже три пятых мозга удалить, тело все равно сможет заниматься тем же самым. Как лягушачья лапа на уроках биологии».

— Эй! — крикнула Джулиана в сторону комнаты. — Вставай уж, что ли!

Было слышно, как Джо пошевелился на кровати и вздохнул.

— Ты не слышал Боба Хоупа позапрошлым вечером? — спросила она, заходя в комнату. — Потешная история. Какой-то немецкий майор задержал парочку марсиан, а те никак не могут представить ему свидетельства об арийском происхождении. Ну, майор, понятное дело, шлет на Землю, прямиком в Берлин, сообщение, что Марс, значит, заселен только евреями. К тому же ростом в один фут, и у каждого из них — по две головы. Ну, Хоуп это умеет.

Джо открыл глаза, ничего не сказал, только, не моргая, уставился на нее. На подбородке уже успела вырасти щетина, глаза были темными, глядели болезненно… Джулиана тоже приутихла.

— Да что с тобой? — спросила она наконец. — Боишься ты, что ли, чего-то?

«Да нет, — подумала она. — Это Фрэнк вечно всего боялся, а этот — вряд ли».

— Мошенник, поди, уже улизнул, — пробормотал Джо, садясь в кровати.

— Что ты теперь будешь делать? — Она присела на край кровати, вытирая руки кухонным полотенцем.

— На обратном пути перехвачу. Ничего, он никому не проболтается. Знает, что на его месте я поступлю точно так же.

— Ты и раньше такие штучки проделывал? — полюбопытствовала она.

Джо не ответил.

«Значит, — решила Джулиана, — знап, что грузовик уедет. Никаких сомнений».

— А если он поедет по другой дороге?

— Нет, он ездит только по пятидесятому шоссе. По сороковому — никогда. Там он однажды в аварию попал: на дорогу выбрались какие-то лошади, он и врезался в них. В Скалистых горах. — Собрав одежду, висевшую на спинке стула, он принялся одеваться.

— Тебе сколько лет, Джо? — спросила она, разглядывая его нагое тело.

— Тридцать четыре.

«Тогда, — подумала она, — ты должен был участвовать в войне». Но никаких следов ран или увечий на теле видно не было. Вполне приличное тело, стройное, длинные ноги. Увидев, что она его изучает, Джо поморщился и отвернулся.